– Алексей, ваша манера держаться на экране, передавать информацию – особенная. Что весьма ценно в пору, когда на экране либо «говорящая голова», либо нелепое подражание Парфенову. Этот сухановский стиль – был когда-то специально придуман или благодаря ему вы хотите донести до зрителя нечто такое, что как бы между строк?
– Ответ прост (улыбается). Суханов в жизни и в кадре – один и тот же. Потому что когда он был маленьким, ему бабушка, дедушка и родители говорили: «Ты всегда должен оставаться самим собой. Никогда не надо играть никакой роли. Ты не артист, не заложник образования или ситуации. Только искренность и честность подкупают, и только им нужно верить». Понимаете, рано или поздно все надутые щеки, короны на голове – все это мнимое, звездность – сбивается и уходит, и что остается? Под маской зачастую мало что интересного. Лично мне доставляет огромное удовольствие быть таким, какой я есть! И мне, честно говоря, абсолютно наплевать, что обо мне думают. Не нравится – не смотрите, не слушайте. Сколько нас там миллиардов живет по миру? Можно как на рынке, прицениться. Если же нравлюсь, располагаю, – всегда готов к общению. Может, это прозвучит громко, но я люблю людей. Людей надо уважать, они этого заслуживают.
– Такое восприятие тоже вложили в семье?
– Да, в детстве, но и жизнь воспитала. Потому что я мальчик из совершенно обычной семьи советских инженеров, которому зимнее пальто покупали раз в три года, который донашивал одежду за своими старшими братьями и сестрами, и мне никто в этой жизни ничего не приготовил. И я довольно рано понял, что никому ничем не обязан и мне никто не должен. И если я что-то хочу, я должен это сделать сам.
– Это личная формула успеха?
– Если хотите, да. К счастью, меня жизнь сильно не била. Проверяла, но была благосклонна. Со звездных облаков я не падал, потому что никогда не болел этой дурацкой звездной болезнью, я всегда прост. Меня не ломает проехать в общественном транспорте, например. Хотя я очень люблю свою машину, и ездить на ней. Потому что это удобно. Но и в Москве, и в Киеве, где я сейчас тоже работаю, я спокойно иногда езжу на метро. Пройти пешком от дома до любимого ресторанчика на Покровке всегда доставляет мне удовольствие. И в дождь попадаю, и намокаю, и портится зимняя обувь от этой соли, но ничего! Покупаю новую обувь. Потому что это жизнь. А если ты забрался слишком высоко, потом может быть очень больно падать. Мне нравится мудрое выражение «быть гибким, как стебель, быть твердым, как сталь». Это моя философия жизни.
– Что вас сейчас волнует больше всего?
– Протестные акции. Я не верю нынешней оппозиции, ее лидерам. И у меня очень большие вопросы к власти. И у тех, и у других морды в пушку. Оппозиционеров называют «новые спасители», да ни фига они никакие не спасители! Меня расстраивает доверчивость людей к ним и ко всему, что они делают. Так нельзя, мне кажется. Ну сколько можно обжигаться? Ведь Борис Немцов был когда-то правой рукой Бориса Ельцина, у него были все карты в руках. Но ничего не изменилось. Теперь этот человек стоит на баррикадах и говорит, что он демократ. На днях моя подружка рассказала историю, в которую она вляпалась благодаря Ксении Анатольевне Собчак, и которая ее откровенно подставила. И что, вот эти люди заявляют, что борются за права человека? Глупость какая! Дай бог, чтобы большинство хипстеров на Болотной площади поняли, что всем этим лидерам оппозиции все митинги и революции нужны до тех пор, пока они не окажутся в Кремле. И как только они там оказались бы, их дорожки меж собой разошлись бы. И мы получили бы то же, что наблюдали с Ельциным. Давайте это поймем наконец-то! Нельзя так огульно доверяться. Это большое политическое шоу.
– А какими, на ваш взгляд, способами, кроме митингов, можно донести что-то до власти?
– Митинги – замечательная форма, просто не нужно заигрываться этим. Ведь замечательные были зимние митинги. Искреннее проявление гражданской позиции. Сейчас это превратилось в шоу, некий тренд и, извините, организацию досуга. Сейчас это делается для того, чтобы откровенно кого-то спровоцировать или кого-то убрать в отставку. Я за то, чтобы нынешняя оппозиция и власть сели за стол переговоров. Давайте к этому призовем. Ведь никто из них говорить не хочет друг с другом. Это самая главная проблема. Много грубости, хамства… Неспособность понять и принять людей. А оппозиция, например, должна быть, на мой взгляд, толерантна. Вот эта воинственность, причем как власти, так и оппозиции, меня пугает.
– С телеканала «Дождь», считающегося оппозиционным, и где вы работали до РЕН ТВ, не потому ли ушли, что разошлись с ними в либеральном «фэйс-контроле»?
– Нет, даже не смотря на то, что они там абсолютно заигрались. Это не очень честная игра. Не буду углубляться, но там многое на поверхности. Они не ангелы и вовсе не прозрачны, как пытаются показаться. А ушел я оттуда потому, что считаю – каждый труд должен адекватно оплачиваться. Я в профессии почти 20 лет. И у меня есть свои обязательства по кредиту, есть родители, которые стареют, и им нужно помогать. Я сам уже не молод, и должен думать о фонде накопления. РЕН ТВ мне предложил замечательную площадку, где я могу работать профессионально, на федеральном уровне, без каких-либо ограничений, с социальным пакетом и зарплатой, которая меня устраивает. Я получил возможность трудиться в коллективе знающих, много работающих профессиональных людей. Меня здесь никто не ущемляет, к ногтю не прижимает. И мне платят так, чтобы я вышел, сел в машину, пошел в кафе попил кофе, приехал в свою любимую квартиру, которая мне нравится, лег в любимую кровать, застеленную моим любимым бельем, поспал и приехал вновь на работу, чтобы грамотно, честно, профессионально работать. Поэтому – я счастливый человек!
– Чем вас привлекла работа на Украине? Вы ведь теперь неделю в Москве, неделю в Киеве.
– Киев – очень красивый город, лишенный столичного лоска. Его нельзя сравнить с Москвой. Это совершенно другая столица, пропитанная историей, не такая взбалмошная, как Москва, и люди там не такие настороженные. Если честно, мне всегда хотелось там поработать. И когда мне сделали предложение, как я мог упустить такую возможность? (улыбается). Там иной формат – ток-шоу. Не политическое, а общественно-социальное. Что очень хорошо, так как главное – не «желтое». Мы ставим проблему, отталкиваясь от конкретной истории, и в конце эфира приходим к ее решению.
– Там вас тоже обеспечили профессиональной свободой?
– Там площадка тоже много позволяет. Я, мягко говоря, не очень люблю чиновников, а там чиновники еще хуже, чем у нас в России. Мне нравится смотреть им в глаза, задавать им вопросы, настоящие, смелые, однозначные. Там уже несколько скандалов было: обижаются на мое ток-шоу. Я задаю вопросы, на которые хочу получить ответ. Зачем же ты пришел на эфир? А если боишься, зачем суешься сюда? Если ты считаешь, что журналист должен задавать вопросы, с которых ты можешь соскочить и начать отвечать что-то другое, то это – только не со мной. Это в другую программу. А я хочу получить ответ на свой вопрос. И пока я не получаю ответ на этот вопрос, я не отстаю. А уж как ты выкручиваешься, это твое дело, но не обижайся.
– Когда-то вы уже, работая в Санкт-Петербурге, на Пятом, были в центре скандала из-за борьбы за справедливость прямо в эфире. Это ваше, искать правду?
– Мне действительно это нравится, интересно. Я считаю так: если ты напроказничал, должен за это ответить. Когда какому-то человеку не дают возможности счастливо и спокойно жить, когда у людей что-то отнимают – как к этому можно быть безучастным?! Но мы, журналисты, все равно ничего лишнего на себя не берем. Мы не говорим, что сейчас решим все проблемы. Задача телевидения в том, чтобы дать каждому человеку понять, что нельзя пройти мимо, если где-то что-то происходит не так: если кто-то мучает котенка, полиция домогается до пьяного, даже не обыскивает, а шмонает, если какой-то негодяй не пропускает пешеходов. Нельзя оставаться отстраненным. Когда каждый из нас перестанет быть безразличным, тогда в нашей стране что-то наладится. Главное – уважение друг к другу, только так может появиться гражданское общество. Это главная проблема в современном обществе. Проблема в нас самих. Никакие выступления «фриковой» оппозиции не исправят ситуацию. Каждый должен начинать с себя, быть честным и небезразличным.
– Если вы откровенно против кого-то, бывало искушение сказать об этом в эфире новостей?
– А я на самом деле не против кого-то. И потом, я по долгу службы должен рассказывать обо всех: и про «Единую Россию», и про оппозицию, про Жириновского. У нас, кстати, в эфире программы «Новости 24» были все оппозиционные кандидаты. Мы всем даем слово, а они потом почему-то говорят, что мы угождаем Кремлю. Товарищи, давайте дружить с адекватом. Мы даже за Рыжковым, например, несколько месяцев бегали, чтобы взять у него интервью. А что касается сюжетов о верхушке власти, то, знаете ли, во всех странах, на всех телеканалах жизнь президента, премьер-министра всегда освещается больше, чем остальное.
– Вам, положа руку на сердце, достаточно на сей день эфирных возможностей, чтобы высказываться?
– Немного выпустить пар мне помогает Facebook. Я там иногда даже матом ругаюсь. Что касается информационного эфира, тут иначе. Например, в ток-шоу очень важна позиция самого ведущего. Он не может быть на двух сторонах одновременно, не может перебегать, подыгрывать. А в новостях так особенно ведущий должен быть спокойным, взвешенным, рассудительным, чтобы зритель понял, что есть что.
– От зрелищ – к хлебу! Алексей, вы гурман в еде? Любите готовить?
– После восьмого класса я пошел в техникум торговли, по стопам моего любимого деда. Там выучился на профессию повара шестого разряда. Мне готовить очень нравилось. Я люблю мясо, безумно обожаю эклеры… А еще я очень люблю кашу, которую мне варила бабушка. Она была густой. Бабушка ее варила, а потом разогревала на чугунной сковородке в топленом масле, которое собиралось по краям этой каши. Это было так вкусно! Сейчас я питаюсь в основном кафешно-ресторанной едой. С годами понимаю, что дома уже ничего делать не хочется. Максимум, что я могу приготовить, приезжая домой вечером, бросить куриную грудку на сковороду. Да и куда мне есть с моей фигурой! Я склонен к полноте, в деда пошел.
– Спортом занимаетесь?
– Приходится по утрам прыгать, отжиматься…
– Откуда у вас такой отменный тропический загар? Путешествия?
– От природы я человек бледнокожий. А мне это не нравится. И я поддерживаю загар современными методами, благо их немало.
– Солярий?
– Да упаси вас! Европа давно уже отказалась от соляриев. Когда-то я пробовал солярий, но по коже пошли белые пятна, и врачи мне сказали: немедленно бросай. Лучше под лучами солнышка. Если есть возможность, на несколько дней стоит съездить куда-нибудь. Да и есть косметические средства. Бронзаты всякие. Для мужчин сейчас делают специальные такие средства, пудры. И в этом ничего нет совершенно… Как это говорят в провинции? Если помягче сказать: не мужского (улыбается). На самом деле современный мужчина должен следить за собой для того, чтобы нравиться. Мужчины, будьте конкурентоспособны, ухаживайте за собой!
– Говорят, вы любите погонять на авто по трассам? Вы, должно быть, щедрая душа, любите размах и полет!
– Я люблю получать подарки, люблю их делать. И вообще у меня бывают сумасшедшие решения! Вот в эту субботу поехали к друзьям. Понимаю, что не хочу ночевать дома, хочу сменить обстановку. Говорю: я сейчас в Минск полечу. Там куча ресторанов – покушаю и переночую, а утром прилечу. Друзья – со мной. Мы встали из-за столика в кафе и поехали на машине. По дороге купили майки, зубные щетки, и уже через шесть часов были в Минске. Провели потрясающий вечер. Замечательно, когда можешь себе это позволить.
– Вы можете назвать себя счастливым человеком?
– Я очень счастливый человек. Потому что у меня есть жена, которой я очень дорожу, это самый родной мой человек. У меня есть дом, у меня есть машина, у меня есть возможность делать все, что я хочу. У меня есть любимая работа, на которую я еду с улыбкой. Это же вообще замечательно: на работу идти с улыбкой! (улыбается) И за это еще мне платят деньги. Я абсолютно счастлив.
– Вы ведете эфиры новостей во второй половине дня. Это был ваш выбор или канала?
– Около шести лет я работал на НТВ по утрам. Это было очень для меня тяжело – ведь я – абсолютно махровая сова. Если буду работать утром, загнусь.
– Какая музыка вдохновляет?
– Музыку слушаю совершенно разную. Я очень люблю «Русское радио», балдею от Гарика Сукачева, нравится Александр Иванов, особенно песня «Московская осень». Я в этом смысле всеяден. Иногда может невероятно растрогать какая-то композиция. Например, песня «Снег», которую поет Филипп Киркоров.
– Любимые фильмы, книги
– Из фильмов я не люблю фантастику, или вот эти все трансформеры. Я люблю такие фильмы, как, например «Одинокий мужчина». Я ходил на него шесть раз. Это потрясающая работа. И роман отличный, и фильм поставлен очень хорошо. Нравится фильм «Mama mia». Обожаю Мерил Стрип. Она великолепна! Мне кажется, она великая актриса современности, которая одинаково гениальна и в «Дьявол носит Прада», и в «Сомнении», где играет монахиню… Из книг мне нравится «Невыносимая легкость бытия» Кундеры, еще Бегбедер.
– Сами не созрели до того, чтобы написать книгу? Немало уже ваших коллег это сделали
– Может быть, кто-то там и пишет из моих коллег, но ни одна из этих книг не стала еще бестселлером. Меня и останавливает потому, что книг и так в достатке, чтобы добавить еще мою.
