Встречает корреспондента «МК-Урал» старший участковый уполномоченный отдела полиции №7 Екатеринбурга Алексей Куваев в подвальном помещении четырехэтажного дома, расположенного в центре Екатеринбурга по адресу: ул. Декабристов, 16-18и. Раньше опорные пункты участковых находились в обычных квартирах, но в 90-е их оттуда выселили, чтобы продать недвижимость. Городская администрация предоставила в распоряжение подвалы.
– Вы не обращайте внимание. Кто у нас заходит – все говорят, что пахнет баней, – начинает разговор Алексей Куваев. – Это вы у нас не были, когда здесь трубу пробило и все затопило.
Последствий коммунального ЧП уже не видно и соответствующего запаха нет. В подвальном помещении два кабинета – не сказать, что с евроремонтом, но выглядит уютно.
– Я старший участковый уполномоченный отдела полиции №7. В моем ведении четыре административных участка, в подчинении – трое участковых. Один из участков мой. Всего на подведомственной территории живет двенадцать с половиной тысяч человек. А именно на моем участке около трех тысяч человек, – тут же на компьютере Алексей Куваев показывает зоны территориальной ответственности. Его участок в виде треугольника – от перекрестка улиц Луначарского и Куйбышева и до реки Исети.
По словам Алексея Куваева, в полномочия участкового уполномоченного входит охрана общественного порядка, выявление и раскрытие преступлений небольшой и средней тяжести, участие в расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, проверка владельцев оружия, обход своего участка и т.д. Но чаще всего приходится участковому работать с обращениями граждан.
– Звонят постоянно. Наши телефоны размещены повсеместно, поэтому проблем в этом плане нет. Звонят и на телефон «02», после чего мы отправляемся по адресу. Часто граждане сами приходят либо оформляют заявления через сайт.
– Я так понимаю, что с развитием представления услуг в интернете жители стали писать еще больше. На что жалуются?
– Участковому жалуются на все. Наша задача – принять любое заявление и дальше по нему работать. Очень много жалоб из-за парковок. Мы выходим на место, определяем размеры придомовой территории по документам и выясняем, правильно ли припаркован автомобиль, на своей ли территории. Такая же ситуация с турникетами и ограждениями для автомобилей во дворах – мы проверяем правомерность их установки. Если нет договора, их должны демонтировать. В основном это работа квартальных, но мы обязаны реагировать на заявление.
– Жалуются ли граждане на работу управляющих компаний?
– Люди даже со счетами приходят. Например, у меня в районе есть дом на Куйбышева, 48. Там ТСЖ. Когда оно стало распадаться, появилось сразу несколько коммунальных компаний. Людям стало приходить по 7-8 квитанций. Я принимал по 3-4 заявления в неделю. Жители все их несут к нам, а мы заводим производство.
– Но это ведь не в вашей компетенции?
– Мы любое заявление должны принять и по нему работать. Причем я говорю тем жильцам, что вам надо в суд обращаться. Они же в ответ заявляют, что и туда подали, чтобы уже наверняка их делом стали заниматься.
– Как часто вы осуществляете поквартирный обход?
– По приказу свердловского ГУ МВД России мы проводим поквартирный обход раз в год. Постоянно выявляем нелегалов. Правда, в последнее время их стало значительно меньше, потому что все же знают о законах и штрафах. За одного иммигранта, имеющего вид на работу, но не прописанного по данному адресу, положен штраф в 2 тысячи рублей. Представьте, я его обнаружил. Штраф будет наложен на хозяина квартиры, причем каждый раз, когда я нашел иммигранта. Но в основном у меня в районе все иностранцы живут с временной пропиской. Работаем мы и с квартиросъемщиками, и с теми, кто сдает квартиры. Но тут сложнее, квартиранты 90 дней могут прожить без регистрации.
– Значительная часть жалоб граждан как во все времена – бытовая?
– Постоянно приходится заниматься семейными конфликтами. Недавний случай. Женщина в третий раз написала заявление на своего мужа – он ее избил. Пришли по адресу, подписали все бумаги, провели медицинское освидетельствование. Все документы готовы, можно возбуждать уголовное дело, но она отказывается. Просто захотела напугать мужа. Таким способом она его пугает уже в третий раз. А не взять заявление и не возбудить дело я не могу.
Еще один пример. В одной из квартир на участке живет бабушка. За три года она сменила трех соседей сверху. Все ей мешали. На последних она заявление написала, что дети соседей слишком громко ходят. Идем разбираться. И каждый раз они с улыбкой нас встречают, пишут объяснение. Долго они так держались, даже сделали ремонт для звукопоглощения. Но, видимо, надоела им эта «война» – продают квартиру. Причем они терпели дольше всех. Прежние владельцы кто два месяца, кто четыре смог прожить.
– Кроме поквартирного обхода и работы по заявлениям, вы наверняка следите за порядком на улицах? Что там происходит?
– Часто доставляем пьяных в УВД. Каких только я историй не наслушался! Про то, что нас уволят, накажут и так далее. Один утверждал, что прямо сейчас пил с некими полицейскими начальниками. Типа прямо от них он идет, и утверждает, что полетят наши погоны. Но на утро все задержанные раскаиваются, говорят спасибо за то, что не оставили на улице. Задерживаем мы не всех – только уж самых буйных и кто передвигаться не может. Если человек подвыпил, но идет сам, мы его зачастую до дома сопровождаем. Если он лежит на земле, трогать его мы не имеем права. Вызываем скорую помощь, и врачи отвозят его в больницу.
– Курьезные случаи в вашей работе встречаются?
– Приходилось мне доставать бомжа из канализационного люка. У него нижняя часть тела в отверстие пролезла, а верхняя не может. Застрял он там, и ни туда ни сюда. Вызвали меня, спасателей. В итоге пришлось проводить целую операцию с разрушением бетонного основания и выдергиванием его оттуда. У меня на территории бомжей очень много – они ведь обитают возле Свято-Троицкого кафедрального собора. Хожу к ним, провожу профилактику, там ведь бывают настоящие войны. Если начнут драться, то готовы глаза друг другу выколоть. Один бомж там живет из Челябинска. Причем на родине у него два автомобиля есть. Но не уезжает, нравится ему здесь... Участок у меня интересный – с одной стороны бомжы, с другой элитные дома – коттеджный поселок на перекрестке улиц Луначарского и Большакова. Представляете, как я к ним после общения с бомжами иду с соответствующим запахом…
– А как вы передвигаетесь по своей подведомственной территории?
– Я предпочитаю пешком ходить. Мы же в центре находимся, поток машин очень большой, поэтому проще пешком. Все в шаговой доступности. Единственная проблема –долго доставлять подозреваемого в районный отдел. Он находится на Народной Воли, 81.
– Насколько остро стоит проблема наркомании у вас в районе?
– По сравнению с прошлыми годами, конечно, уровень наркомании упал. Но мы до сих пор выявляем и самих наркоманов, и притоны. За год – три-четыре притона. В основном жалуются соседи, рассказывают о частом посещении той или иной квартиры наркозависимыми. Вся информация проверяется, принимаются меры. Сейчас наркоманы стали переходить на так называемую синтетику, всякие «соли». Наркомана вычислить просто. Сотрудники полиции их узнают по особенностям, которые я, конечно, вам не назову. Недавно с коллегой задержали четверых в подъезде. Спросил, что делают. Они отвечают, что ждут друга, но по ним видно, что наркоманы. Всех увезли в участок.
– Вас было двое, а их четверо – не опасно подходить к таким ребятам, тем более кто знает, что у них за пазухой?
– Это же работа. Тем более уважение к форме полицейского еще никто не отменял. Определяешь лидера и с ним работаешь, остальные стоят. Плюс у нас все-таки подготовка физическая очень хорошая и постоянно проходят тренировки по самообороне.
– Список обязанностей участкового длинный. Вы говорили, что иногда работаете с восьми утра до десяти вечера, при этом даже в выходные выходите на охрану общественного порядка. Есть же более спокойные и менее ответственные должности в полиции, почему вы выбрали именно эту?
– Я уже привык к своей работе – она мне нравится. В работе участкового у меня был перерыв. Я на два года переходил на другое место. Сначала понравилось – нервотрепки меньше, меньше ответственности, часть полномочий, которые были у меня как у участкового, сняли. Но затем чего-то стало не хватать. Продержался я всего два года и ушел обратно в участковые.
