Птицефабрика «Рефтинская» уже много лет находится в поле пристального внимания редакции «МК-Урал». На протяжении этого времени, мы рассказывали о том, как некогда ведущее предприятие свердловского АПК в кратчайшие сроки из прибыльного превратилось в дотационное и даже убыточное (по состоянию на 31.12.2017), и пытались разобраться в причинах этого. С того момента как птицефабрику покинул генеральный директор Николай Топорков, к деятельности которого было много вопросов, прошло уже два года, однако и на сегодняшний день разговоры о выздоровлении предприятия выглядят преждевременными. Об этом свидетельствует, например рост кредиторской задолженности, а также проигранный процесс по взысканию с «Рефтинской» 288 млн рублей в качестве компенсации ущерба окружающей среде.
В этом году мы рассказывали о некоторых странностях в финансовой документации птицефабрики. Тогда оперативный комментарий от генерального директора Александра Засыпкина по объективным причинам получить не удалось. Учитывая важность затронутой темы, мы уже после публикации вновь обратились к нему и предложили дать возможность изложить точку зрения относительно ситуации на «Рефтинской». Руководитель предприятия согласился встретиться с нашим корреспондентом. Встреча прошла в екатеринбургском офисе компании в бизнес-центре «Демидов».
– Александр Леонидович, изучая документацию птицефабрики, эксперты обнаружили, что в 2018 году произошло увеличение остатков незавершенного производства и готовой продукции, в то время как в таблице указана отрицательная сумма. Как вы можете это объяснить?
– После публикации мы с главным бухгалтером Натальей Чернышовой снова внимательно изучили документацию, и пришли к выводу, что ошибок с нашей стороны не было. Действительно, остатки выросли, но это означает, что себестоимость меньше чем сумма осуществленных затрат. Следовательно, для определения величины себестоимости необходимо из суммы затрат вычесть прирост остатков незавершенного производства и готовой продукции. Хочу также отметить, что нашу документацию досконально изучают как аудиторы, так и налоговые органы, и правительство Свердловской области. Кроме того, нам приходится доказывать свою финансовую состоятельность и банкам, которым мы должны значительные суммы.
– К слову, о банках. Исходя из документации, следует, что задолженность перед кредитными организациями превышает миллиард рублей. Откуда взялась такая большая сумма?
– Она связана с тем, что изменилась система государственной поддержки предприятий АПК. Если раньше она оказывалась в виде возмещения процентных ставок за счет бюджетных средств, то с прошлого года банки выдают льготные кредиты по 3-5 % . Это так называемая замена длинных денег на короткие. Она нужна, чтобы снизить финансовую нагрузку на предприятия, так как обслуживание длинных кредитов со ставками 10-12 % обходится значительно дороже.
– Если сравнивать финансовые показатели «Рефтинской» за последние семь-восемь лет, то в глаза бросается резкое сокращение прибыли. Чем это можно объяснить?
– Птицеводство – это отрасль сельского хозяйства, которая шагает семимильными шагами. За последние годы открыто много новых производств, и новые предприятия имеют перед нами неоспоримые преимущества. Поскольку новые фабрики строились с чистого листа, у них изначально была возможность поставить инкубатор в одном месте, цех реммолодняка – во втором месте, «родителей» – разместить в третьем, бройлеров – в четвертом, цех убоя – в пятом. Наша же фабрика, построенная в советское время, когда были совершенно другие технологии, и бройлера выращивали 60 дней, а не 38, как сейчас, подобными возможностями и территориями не располагает. То есть, если перевести на аналогии с медициной, у нас в одном месте находятся поликлиника, роддом, инфекционная больница и морг. В таких условиях говорить о высокой эффективности сейчас нельзя, а зарабатывать на тушках бройлеров могут только высокоэффективные предприятия, поскольку тушка – это биржевой товар с низкой маржинальностью.
– Каким вы видите выход из данной ситуации?
– Выход только один: менять структуру производимых товаров, наращивать выпуск продуктов глубокой переработки, например наших фирменных пельменей и мясных рулетов. И с момента моего назначения мы активно работаем в этом направлении. Если два года назад, на долю тушек приходилось 70 %, то сейчас – 55 %. В ближайшей перспективе мы намерены снизить показатель до 30 %. Только так мы сможем вернуть себе позиции на нашем рынке.
– Недавно Семнадцатый апелляционный арбитражный суд удовлетворил иск Департамента Росприроднадзора по УрФО о взыскании с птицефабрики 288 млн рублей в качестве компенсации за порчу земель. Насколько вы считаете такое решение обоснованным?
– Мы не согласны с данным решением и намерены подавать кассационную жалобу в Федеральный арбитражный суд Уральского федерального округа. В судах первой и второй инстанций мы столкнулись с тем, что наши доказательства не исследуются. Все дело в том, что проверка была проведена в 2016 году и тогдашнее руководство птицефабрики признало факт нарушений. В 2017 «Рефтинскую» привлекли к административной ответственности, что через год позволило Росприроднадзору подать иск о взыскании ущерба. При этом мы настаиваем, что нарушений не было. Во-первых, при проведении проверки было допущено более 20 нарушений, в ее проведении участвовали люди без аттестаций, а методология проведения исследований не подтверждена никакими документами. Во-вторых, нам вменялось, в том числе незаконное размещение строительных отходов, хотя они размещались на лицензированной свалке. Более того, свалка располагалась в карьере, и нам непонятно, как можно говорить о загрязнении именно плодородных почв. Кроме того, мы провели собственный комплекс исследований, результаты которых говорят, что и площадь загрязнений, и сумма ущерба рассчитаны неправильно.
– Почему тогда вам не удается доказать свою правоту?
– И в первой, и во второй инстанции нам сказали, что раз в 2017 году птицефабрика признала нарушение, то, как говорится, после драки кулаками не машут. Тем не менее, мы рассчитываем отстоять свою точку зрения. Мы привлекаем к подготовке к процессу в кассационной инстанции юристов известных компаний, как уральских, так и федеральных.
– Если суд все же встанет на сторону надзорного органа, насколько серьезным ударом это будет?
– Для птицефабрики это будет убийственный удар. Получателями этих денег будут администрации поселка Рефтинский и города Асбест. Если единовременно выплатить эту сумму, то муниципалитеты, наверное, смогут построить детские площадки и поставить скамейки, на которых будут сидеть сотни безработных. Поэтому сейчас мы ведем переговоры с правительством Свердловской области: с главой МУГИСО Сергеем Зыряновым, министром АПК Дмитрием Дегтяревым. Более того мы донесли информацию до первого заместителя губернатора Алексея Орлова. Надеемся, что при худшем для нас сценарии, областное руководство поспособствует налаживанию диалога с муниципалитетами, чтобы были рассрочки.
– Сделаны ли из ситуации какие-либо выводы, чтобы не допустить ее повторения впредь?
– В настоящее время мы ведем проектные работы, направленные на то, чтобы устранить те замечания, которые мы считаем обоснованными. Речь идет о необходимости рекультивации загрязненных земель. По необоснованным, с нашей точки зрения, замечаниям нам остается только доказывать свою правоту при проведении будущих проверок.
– К нам периодически поступает информация о серьезном падеже птицы на птицефабрике. Насколько эти данные соответствует действительности?
– Когда я начинал работу, действительно была достаточно острая ситуация с падежом. Истоки этой проблемы уходят в прошлое. Это и отказ от вакцинации, и нехватка территории, о которой я уже говорил. К настоящему времени ситуация стабилизировалась, и в мае этого года был поставлен рекорд по сохранности птицы. Этому способствовало проведение в прошлом году большой работы. Были созданы восемь новых дезбарьеров, введена программа биозащиты. В настоящее время мы пытаемся донести до правительства Свердловской области, что реммолодняк и «родителей» необходимо выносить за территорию птицефабрики. Если мы это сделаем, то поднимем как уровень безопасности, так и эффективность производства.
– В прошлые годы была информация о том, что между птицефабрикой и МУП «Рефтинское» есть спор относительно использования предприятием поселковых очистных сооружений, которые не справляются с объемами отходов. Удалось ли прийти к какому-то единому мнению?
– Эта точка напряжения до сих пор не снята, но есть понимание того, как действовать. Мы поставили собственную установку предварительной очистки воды, но запустить ее не удалось, поскольку произошла трагедия: скоропостижно скончался автор проекта, а данная установка была его уникальным изобретением. Сейчас мы ищем того, кто смог бы довести эту работу до конца. Пока же мы исполняем достигнутые с МУПом договоренности – платим в полуторном размере штраф за превышение предельно допустимой концентрации вредных веществ.
– Практически каждый год обсуждается вопрос о приватизации «Рефтинской». На ваш взгляд, насколько вероятен этот сценарий?
– Действительно, наше предприятие практически каждый год включается в программу приватизации, но я считаю, что это делается для сведения проекта областного бюджета. Мне лично ничего неизвестно о конкретных планах по продаже. Более того, правительство Свердловской области прилагает усилия по улучшению нашего финансового состояния. Последние два года были очень тяжелыми для птицефабрики, но сейчас банки и партнеры вновь в нас поверили, и надеюсь, что нам удастся добиться серьезных положительных изменений.
P. S. Как уже говорилось, в прошлом материале мы сообщили о имеющейся в финансовой документации арифметической ошибке, искажающей данные о прибыли птицефабрики «Рефтинская». Мы должны признать, что наши выводы, судя по всему, были не полностью верны и что отчетность за 2018 год составлена корректно. В то же время при проведении расчетов мы опирались на данные за 2017 год, приведенные в тех же документах. В них показатель «Изменение остатков нереализованного производства, готовой продукции» приводится без круглых скобок, в то время как аналогичный показатель за 2018 год с ними, хотя из бухгалтерского баланса следует, что за оба периода данный показатель вырос. То есть, имеются основания полагать, что в 2017 году расходная часть была необоснованно увеличена на 154 млн рублей, а следовательно, на эту сумму был увеличен и чистый убыток (по документации – 500 млн рублей).
Главный бухгалтер предприятия Наталья Чернышова с нашими выводами не согласна.
«То, о чем вы говорите – это себестоимость выпущенной продукции, – отметила она в разговоре с корреспондентом «МК-Урал». – То есть она выпущена, но не реализована, соответственно по ней нельзя корректировать прибыль. Если мы ее реализуем, то тогда себестоимость увеличится, но и выручка увеличится, но вы применяете эту корректировку только на себестоимость».
В то же время наши эксперты настаивают, что ошибка в расчетах птицефабрики за 2016 и 2017 годы есть. По их словам, если правильно рассчитать прибыль от реализованной продукции, за 2016 год, то вместо прибыли 9,8 млн. руб., будет убыток 4,9 млн. руб. А за 2017 год, вместо убытка 500 млн. руб. будет убыток 346 млн. руб. Чистые активы птицефабрики уменьшились по сравнению с 2016 годом на 309 млн. рублей. При правильном расчете чистые активы птицефабрики составляют 1 537 млн. рублей, вместо 1 398 млн. рублей, указанных в отчете птицефабрики. Коэффициент текущей ликвидности упал за два года с 0,82 до 0,66. Это говорит о большой закредитованности предприятия.
