Для начала небольшой экскурс в историю. Согласно судебным показаниям Константина Копылова, юриста фактического руководителя овощебазы №4 Татьяны Русиной, самостоятельным хозяйствующим субъектом база стала в1997 году, при непосредственном участии главы Орджоникидзевского райпищеторга Виктора Контеева (который впоследствии стал вице-мэром Екатеринбурга, отвечающим за всю торговлю).
В 2011 году он был арестован.
Овощебаза стала главным столпом его «фруктово-овощной империи». Фактически чиновник имел над объектом полный контроль и даже, как уточняет Копылов, решил в 2003 году конфликт между своим управляющим Татьяной Русиной и ОПС «Уралмаш».
Однако Русина уже тогда была себе на уме и пыталась обмануть хозяина, «химича» с отчетными документами. Как писали СМИ, со ссылкой на адвоката Контеева Светлану Заец, в период с 2003 по 2010 годы Русина приобрела 17 квартир и 43 автомобиля (при официальной зарплате в 70 тысяч рублей!). Естественно, что долго такая «халява» продолжаться не могла – конфликт между фактическим хозяином и вороватым «номиналом» был неизбежен. Здесь-то на сцене и появились новые персонажи...
«Фрукты» в погонах
По информации «МК-Урал», «делом Контеева» до сих пор активно интересуется глава ГУ МВД по УрФО Николай Мардасов. Формально он имеет на это право – данное расследование может представлять оперативный интерес для этого ведомства. Но все-таки дело тут, наверное, не только в служебном рвении…
Татьяна Русина не случайно является ключевым свидетелем по «делу Контеева». Именно с ее заявления правоохранители и начали расследование данного дела. Было возбуждено уголовное производство, а сотрудники структуры Мардасова осуществляли оперативное сопровождение. Казалось бы, почему следователи обратились к «главку» по УрФО, а не к областной полиции?
Вероятно, дело здесь в том, что Контеев в прошлом «плотно сотрудничал» с прежним руководством свердловского ГУВД.
Когда же руководство регионального главка сменилось (а овощебаза всегда представляла оперативный интерес для всех правоохранительных структур в силу своей криминогенности), оставшимся на Урале силовикам из «старой полицейской династии» необходимо было восстановить контроль над этим крайне интересным с оперативной точки зрения объектом.
Но как это сделать? Контеев явно сотрудничает уже с другими силовиками. Здесь любой опер предположит: Контеева следует сменить на более «лояльного» руководителя. Тут Татьяна Русина и могла пригодиться: более осведомленного в этом бизнесе и, к тому же, лояльного к «оппонентам» Контеева «номинала» просто не найти.
Источники «МК-Урал» полагают, что позиция стороны обвинения по «делу Контеева» очень уязвима. Адвокаты могут запросто доказать ничтожность свидетельских показаний на том основании, что они были, грубо говоря, «выбиты». Есть и еще одно щекотливое обстоятельство – согласно законодательству, на период судебных разбирательств деятельность овощебазы №4 должна быть приостановлена (пока правосудие не установит законного хозяина объекта). Существуют лицензированные фирмы, сотрудничающие с правоохранительными органами, которые как раз и осуществляют «ответхранение» арестованного имущества: обеспечивают охрану, следят за исправностью коммунальных сетей и т.д.
Однако ответхранением овощебазы №4 почему-то занимается Татьяна Русина – прямой выгодоприобретатель и сторона хозяйственного спора за данный объект. Любой, мало-мальски разбирающийся в российских бизнес-реалиях наблюдатель заподозрит здесь некий подвох.
Видимо, кому-то было очень нужно, чтобы деятельность овощебазы не останавливалась ни на минуту – просто «черный нал» должен был идти по другим карманам.
Такая «корова» нужна самому
Вообще, есть ощущение, что Контеев создавал «овощную империю» конкретно с целью аккумулировать «неучтенку». Деньги на овощебазе №4 платятся буквально за все (въезд, разгрузка, хранение и т.д.) и чаще всего – «черным налом». Вот самый простой пример: после ареста Контеева неизвестные люди подняли таксу за разгрузку товара до 30 тысяч рублей с машины. В сезон на овощебазу приезжает 20-30 фур ежедневно. Иными словами, в день только с этой «статьи доходов» накапливается 600-900 тысяч рублей.
А ведь есть и другие источники прибыли.
По данным «МК-Урал», практически 100% товара, поступающего на овощебазу из Средней Азии, не сертифицировано должным образом. Несмотря на то, что в том же Узбекистане к импорту овощей и фруктов действуют очень строгие правила (официальный договор с российской компанией, 100% предоплаты и т.д.), там существует целая отрасль по изготовлению «липовых» сертификатов. Эти подделки поставщики привозят в Екатеринбург, где «свои люди» без всякой проверки выдают им, на основании фальшивых узбекских документов, настоящие российские сертификаты. Таким образом, товар легализуется и его можно спокойно поставлять в розницу. По информации «МК-Урал», в рамках данной схемы сертификат на одну фуру «стоит» 5 тысяч рублей. Соответственно, в «горячие» дни это еще 100-150 тысяч «черного нала» ежедневно.
Попробуем представить, сколько теряет государство на невыплаченных налогах.
Предположим, что в день на овощебазу приходит 20 фур, в каждой – по 24 тонны товара (все фуры идут с перегрузом).
В день – 480 тонн овощей и фруктов, в месяц – 14,4 тысячи тонн. Предположим, что средняя стоимость товара – 50 рублей за килограмм (из расчета, что виноград стоит 100 рублей за килограмм, а картошка – 10 рублей). Таким образом, среднемесячный товарооборот составляет 725 млн рублей. Даже если бы с этих прибылей платились минимальные налоги (по упрощенной системе налогообложения для ИП – 6%), то бюджет Екатеринбурга получал бы 43,5 млн рублей ежемесячно! Причем реальные цифры, скорее всего, намного больше, ведь мы провели очень условные расчеты.
Итак, объемы «неучтенки» на овощебазе просто поражают воображение. Куда же они идут? По информации «МК-Урал», «черным налом» на базе может заведовать некий Иван Обухов. Он же, по некоторым данным, потенциально может передавать «дань» «покровителям в погонах» (есть информация, что г-н Обухов знаком с бывшим полицейским Владимиром Горбуновым, который как раз и сопровождал «дело Контеева» по линии ведомства Мардасова).
Кстати, у некоторых подчиненных Мардасова после ареста Контеева резко улучшилось благосостояние – даже в параллельных структурах коситься начали. Может быть, это как-то друг с другом связано?
Итак, похоже, что овощебаза №4 представляет для некоторых лиц не только оперативный интерес. В связи с этим неудивительно, что правоохранители не спешат навести там порядок. Зачем? Ведь в мутной воде, как известно, и рыбка ловится лучше.
Не все овощи одинаково полезны…
С точки зрения криминалистики, овощебаза №4 является уникальным объектом – там представлены практически все сферы криминального мира.
Начнем с тотальной антисанитарии и качества продукции.
«МК-Урал» уже писал, в каких условиях живут и работают сотрудники овощебазы – о санитарных нормах, требуемых для работы с пищевой продукцией, там, наверное, уже лет 20 никто и не вспоминает. Овощи хранятся в ужасных условиях. Инфраструктура базы создавалась 50-60 лет назад, естественно, ни о каких холодильниках или даже просто отвечающих современным требованиям складах и речи быть не может. Даже существующие «сараи» никто не моет и уж тем более – не обрабатывает от гнилостных бактерий. Словом, покупая в овощном киоске картошку, о санитарной безопасности места, где она хранилась, лучше не думать.
Между тем, надзорные органы (от Санэпидемнадзора до прокуратуры и ОБЭП) регулярно реагируют на жалобы относительно санитарной обстановки на овощебазе №4 – вернее, пытаются это делать, потому что результаты от этих проверок практически нулевые. Почему? Возможно, отдельные «ревизоры» уже подкуплены и просто приезжают на объект за новыми взятками.
А может быть, свердловская полиция не хочет связываться с вотчиной «старой полицейской династии». Кто знает…
Качество самих овощей и фруктов – отдельная тема. Как уже говорилось выше, большая часть товара поступает на овощебазу из Средней Азии, где производители относятся к выращиванию потребляемых нами продуктов не слишком ответственно. Главное, чтобы товар быстрее созрел и его можно было скорее продать.
Для этого растения удобряют аммиачной селитрой и другими азотными удобрениями. Некоторые овощи от этого созревают раза в два быстрее, однако о пользе данной продукции говорить не приходится. Эксперты много говорят о вреде насыщенных нитратами продуктов для здоровья. Спектр обширен: от онкологии и расстройства желудочно-кишечного тракта до хронических заболеваний почек, печени и т.д.
И, тем не менее, большинство екатеринбуржцев питаются именно этими овощами и фруктами.
Теоретически, если бы правоохранители навели порядок на овощебазе, поступающий товар проходил бы обязательный лабораторный контроль. Ведь на сегодняшний день существуют определенные нормы содержания нитратов в овощах и фруктах. Согласно этим нормам всю среднеазиатскую продукцию пришлось бы уничтожать как биологическое оружие.
Контрабанда
Многие екатеринбуржцы, «благодаря» овощебазе №4, прекрасно осведомлены о тонкостях контрабанды наркотиков, ведь силовики с завидной регулярностью изымают партии героина из мешков с луком и конопли – из коробок с подгнившими баклажанами.
Наркоторговцы из Средней Азии, наверное, каждый день молятся, чтобы овощебазу №4 подольше не закрывали – ведь это, по некоторым данным, крупнейший перевалочный пункт наркотрафика в регионе. Из Екатеринбурга наркотики расходятся более мелкими партиями на север и запад страны.
В общих чертах схема оптовых наркопоставок выглядит следующим образом. Из Афганистана наркотики везут транзитом в Узбекистан, Таджикистан и Казахстан. Там зелье прячут среди продуктов, имеющих резкий запах (чтобы отбить нюх полицейским собакам), чаще всего это лук, чеснок и перец, но периодически полицейские находят наркотики и в коробках с другими овощами – тогда товар специально передерживают, пока он не начинает гнить.
Итак, через российскую границу едет фура с 20 тоннами овощей. Где-то примерно среди 700 мешков лука спрятано 5-6 пакетов с героином (обычно партии готовятся из расчета 50-100 килограммов наркотика на машину). Что такое 100 килограммов чистого афганского героина? Условно это 100 тысяч доз, а если учесть, что розничные торговцы героин разбавляют, то и все 500 тысяч. Одна доза стоит около тысячи рублей, таким образом, «цена вопроса» – 500 млн рублей, или около 12,5 млн долларов. Даже с учетом стоимости закупки 100 килограммов героина в Афганистане и других сопутствующих расходов с одной партии контрабандисты получают около 10 млн долларов чистой прибыли.
Периодически в районе овощебазы №4 можно наблюдать картину: рабочие просто выкидывают овощи на обочину – комментарии, как говорится, излишни. Даже если придется выбросить товар из десяти фур, ради того, чтобы провезти лишь одну партию героина, дело окупится. Для наглядности проведем еще один приблизительный расчет. Предположим, преступники пожертвовали десятью машинами перца. В рознице килограмм перца стоит примерно 70 рублей, значит, 20 тонн перца (одна фура) – 1,4 млн рублей. Товар в десяти машинах стоит, соответственно, 14 млн рублей, плюс – затраты на транспортировку, это около 20 тысяч рублей за машину. Итого контрабандисты потеряли всего лишь 15 млн рублей из 500 млн.
Возникает вопрос, почему же таможенники не устроят тотальный досмотр всех фур с овощами, пересекающими границу? Дело здесь даже не в том, что на таможне нет столько сотрудников. Теоретически найти их можно. Но при долгом досмотре часть товара неминуемо испортится и тогда таможенники обязаны будут возместить хозяину товара ущерб (если, конечно, не найдут контрабанды), а на это денег в бюджете ведомства попросту не предусмотрено.
Кроме того, наркоторговцы всегда стараются найти среди таможенников сотрудников, берущих взятки, и регулярно платят им, даже если фуры идут «чистые». Пускай. Эти взятки окупятся, даже если одна из тридцати машин провезет лишь одну партию наркотика…
Об изощренности наркокартелей можно говорить бесконечно. Выявить всю цепочку, вплоть до руководителей, невозможно: организаторы наркопоставок работают с исполнителями анонимно и в случае опасности «обрубают концы», жертвуя рядовыми членами банды – желающие на их место всегда найдутся. Однако важно то, что всем: и правоохранителям, и даже простым гражданам – известен перевалочный пункт – овощебаза №4. И этот «наркопорт» до сих пор не ликвидирован.
«Семья народов»
Стоит рассказать и еще об одном аспекте криминогенной обстановки на овощебазе №4. Как уже говорилось выше, поскольку деятельность базы «завязана» на Среднюю Азию, без этнической преступности там, естественно, не обходится.
На самом деле овощебаза давно является неким «закрытым мирком» со своими «кастами» и внутренними законами. К примеру, узбеки в основном занимаются перевозкой товара (кроме южного направления России, куда ездят дагестанцы). На складах ситуацию контролируют уже азербайджанцы и таджики. Именно азербайджанские и таджикские банды контролируют потоки «черного нала». Они «крышуют» перекупщиков товара, сдачу мест в аренду и т.д.
Тот факт, что большинство работающих на овощебазе – представители мусульманских республик, привлекает сюда разного рода религиозных экстремистов. Ведь вести пропаганду среди малограмотных людей с низким уровнем жизни эффективнее, чем иметь дело с образованными гражданами с защищенными правами. Периодически на овощебазе появляются «серые имамы». Да, полицейские и сотрудники ФСБ, занимающиеся борьбой с экстремизмом, регулярно выявляют радикальных исламистов, но взять сегодня территорию овощебазы под полный контроль практически невозможно.
Да, закрыли нелегальные места для проповедей «серых имамов», тут же появились новые, благо, места хватает (склады занимают около 12 тысяч квадратных метров). По некоторым данным, аудитория этих имамов составляет 1,5 тысячи человек, однако как их изобличить? Пока овощебаза №4 остается территорией «без закона» – никак.
Жирный куш
Совсем недавно одно из информационных агентств опубликовало аудиозапись, на которой предположительно Татьяна Русина ведет переговоры с двумя мужчинами о продаже овощебазы №4.
По ее словам, только «белая прибыль» с овощебазы составляет 300 млн рублей в год. Склады приносят еще 200 млн рублей (и столько же – «неучтенки»). Собеседники предлагают Русиной провести сделку по продаже объекта, причем она впоследствии станет собственником 50-процентной доли.
Конечно же, без профессиональной экспертизы этой аудиозаписи к ней следует относиться чрезвычайно осторожно (к примеру, может оказаться, что она была сделана несколько лет назад – когда Русину, собственно, и поставили на объект).
Однако если аудиозапись была сделана относительно недавно, то можно с уверенностью говорить о появлении нового «игрока», желающего установить контроль над «овощным» рынком региона. Это могут быть некие влиятельные бизнесмены, имеющие связи в федеральных силовых структурах, но при этом, судя по разговору, совершенно не ориентирующиеся в екатеринбургских реалиях.
Похоже, что ситуация вокруг овощебазы №4 в ближайшем будущем вновь серьезно обострится. Ведь появление третьей силы в этом конфликте, скорее всего, повлечет за собою «передел» и новые махинации на объекте.
