Нотариус в банде «черных» риелторов?
Уголовное дело, рассмотрение которого привело к увольнению и бегству федерального судьи Максима Виноградова, слушалось в Асбестовском городском суде с лета 2014 года. Передаче дела в суд предшествовало долгое предварительное следствие, которое вели следователи городского отдела МВД. По их версии, риелторы Надежда Федотова и Татьяна Коровина проводили сделки с недвижимостью, принадлежащей, как правило, представителям социально незащищенных слоев населения. Квартиры продавались по доверенностям таким образом, что бывшие собственники оказывались на улице. Всего в обвинительном заключении фигурировали 18 преступных эпизодов.
Однако в ходе судебных разбирательств было установлено, что всем потерпевшим были предоставлены другое жилье меньшей площади и доплаты, на что имеются расписки потерпевших об отсутствии претензий к риелтору Федотовой. Всего приобщено 85 расписок. Но потерпевшие были выбраны только по тем, в отношении которых нотариус Гульнара Богданова удостоверяла доверенности. В итоге с февраля 2014 года в деле появился третий фигурант, нотариус Богданова. Следователи посчитали, что, заверяя документы, принесенные Федотовой, она не могла не знать о ее преступных намерениях. Также следствие пришло к выводу, что вопреки своим служебным обязанностям Богданова не объясняла потерпевшим, что будет, если они подпишут доверенности, и как в дальнейшем отменить действие подписанных документов. Учитывая факт личного знакомства нотариуса с риелторами, что для небольшого города явление обычное, следствие квалифицировало действия всех троих фигурантов как мошенничество, совершенное организованной группой.
Суд длился почти два года. Когда процесс уже почти подошел к концу, прогремел гром. Судья Максим Виноградов, расследующий дело, был задержан сотрудниками ФСБ. Причем это произошло в тот день, когда он должен был проводить заседание именно по делу риелторов: на этот день были запланированы прения сторон.
Судейская неприкосновенность
Согласно официальной версии Следственного комитета России, Максим Виноградов потребовал от Гульнары Богдановой взятку в шесть миллионов рублей за ее оправдание. Действовал он не сам, а через помощника председателя суда Константина Захарова, с которым имел приятельские отношения, и предпринимателя Виктора Зубова.
Всех фигурантов задержали в один день. Первым в Екатеринбурге попался Виктор Зубов, который должен был забрать деньги из банковской ячейки. Правда, настоящих денег там оказалось не шесть миллионов, а 50 тысяч рублей – остальные были муляжом. Затем при передаче денег задержали других участников цепочки: Захарова и Виноградова. Последнего практически сразу пришлось отпустить: правовой статус, которым обладают федеральные судьи, требует особого порядка привлечения их к ответственности. Сначала квалификационная коллегия должна лишить его неприкосновенности, а затем лично глава Следственного комитета России – возбудить уголовное дело.
Судейских полномочий и правового иммунитета Максим Виноградов был лишен 24 октября 2016 года, а через месяц, 30 ноября, председатель СКР Александр Бастрыкин возбудил уголовное дело по части 6 статьи 290 УК РФ (получение взятки, сопряженное с вымогательством, в особо крупном размере). Данная статья предусматривает лишение свободы от 8 до 15 лет со штрафом в размере до семидесятикратной суммы взятки. Пока, правда, даже допросить Максима Виноградова не представляется возможным: когда решался вопрос о снятии неприкосновенности, он выехал за пределы Российской Федерации.
Интервью из-за океана
По неофициальным данным, беглый уральский судья скрывается в США. Это не мешает ему общаться с российской прессой. Спустя всего два дня после лишения Виноградова полномочий судьи на портале «Новый день» появилось интервью, в котором он переложил всю вину на своего приятеля Константина Захарова.
По словам бывшего судьи, в день задержания он одолжил Захарову свою «Ауди» А6 (в зависимости от года выпуска и комплектации стоимость варьируется от нескольких сотен тысяч до 2,5 млн рублей), чтобы тот съездил в парикмахерскую. Вернулся приятель только вечером. Виноградов сел в машину и поехал, и через некоторое время автомобиль заблокировали сотрудники ФСБ.
Бывший судья настаивает на нарушениях, допущенных при задержании. По его словам, оперативно-розыскное мероприятие не было санкционировано тремя судьями вышестоящего суда, как того требует законодательство.
Мы обратились в Свердловский областной суд с просьбой прокомментировать высказывания Максима Виноградова.
«На ваше обращение сообщаем, что комментировать интервью Виноградова М.С., данное им неизвестно когда, неизвестно о чем, какому-то одному из средств массовой информации, не считаем возможным. Уголовное дело находится в производстве органа предварительного следствия, и в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации только следователь вправе решить, какую информацию по делу и в каком объеме можно предоставить средствам массовой информации», – говорится в ответе, подписанном председателем суда Александром Дементьевым.
При этом в виновности Виноградова сомнений у него, судя по всему, нет. Так, в ходе недавней пресс-конференции Александр Дементьев заявил следующее: «Я считаю, что если невиновен, то чего бояться, зачем бежать?» – отметил председатель областного суда.
В интервью СМИ Виноградов утверждает, что сотрудники ФСБ задерживали его так жестко, что сломали ребро. Из-за этого он был вынужден уйти на больничный. Через несколько месяцев у него «внезапно» выявились другие недуги: отнялась нога, а затем заболели почки. Данные проблемы неоднократно приводили к переносу заседаний квалификационной коллегии судей, которая должна была рассмотреть вопрос о снятии с него судейских полномочий. В конце концов, Виноградов сказал, чтобы ККС рассматривала вопрос без него, а сам покинул территорию страны.
Запрос в региональное управление ФСБ по информации о применении к Виноградову жестких мер представители службы безопасности перенаправили в Четвертое следственное управление. При этом они отметили, что уверены в законности действий своих коллег.
Также в редакцию поступил ответ из Четвертого следственного управления, касающийся хода следственных действий. Подписавший ответ старший следователь Коновалов отказался давать какую-либо информацию по уголовному делу, ссылаясь на следственную тайну.
«Разглашение конфиденциальных сведений может причинить ущерб правам и законным интересам участников уголовного производства», – пояснил следователь свою позицию.
Взятка или мошенничество?
В интервью СМИ Максим Виноградов высказал свою точку зрения относительно преступления. По его мнению, Захаров и Зубов решили подзаработать денег и сделали предложение Богдановой якобы от его имени. Когда они были задержаны, решили для облегчения своей участи «сдать» Виноградова. В пользу такой версии, по его мнению, говорит то, что Захаров и Зубов на время следствия оставлены на свободе.
Несмотря на кажущуюся логичность версии Виноградова, остается непонятным мотив действий его подельников. Если бы Захаров и Зубов признались в том, что хотели заработать от имени судьи, им бы предъявили обвинение в покушении на мошенничество в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ). Данная статья предусматривает лишение свободы до десяти лет со штрафом до миллиона и без такового. Нижняя планка отсутствует.
С учетом чистосердечного признания, Захаров и Зубов вполне могли бы рассчитывать на условный срок. В то же время часть 4 статьи 291.1 УК РФ предусматривает гораздо более серьезное наказание: либо штраф от полутора до трех миллионов рублей или в размере от шестидесятикратной до восьмидесятикратной суммы взятки, либо лишение свободы на срок от семи до двенадцати лет. То есть, по логике Виноградова, Захаров и Зубов согласились на ужесточение наказания для себя ради непонятных целей.
Свое бегство Виноградов объяснил тем, что не верит в объективность следователей и бывших коллег. Отсутствие веры связано с якобы предвзятым отношением со стороны председателя Свердловского областного суда Александра Дементьева и главы ККС Станислава Сидоркина. В чем причина предвзятости, Виноградов не пояснил.
«До последнего не верила, что за этим стоит судья»
Ознакомившись с позицией следствия, прочитав комментарии Виноградова, корреспондент «МК-Урал» решил встретиться с еще одним непосредственным участником процесса, Гульнарой Богдановой. Попытка оказалась успешной: нотариус согласилась дать комментарии по своему уголовному делу и по делу Виноградова.
– Гульнара Раильевна, начнем с вашей истории. Как вы стали фигурантом уголовного дела?
– В феврале 2014 года ко мне домой, а затем и в офис пришли с обыском. Сотрудники полиции ворвались, ничего мне не объяснили, никакие документы не предъявили. Только, когда приехал адвокат, мне показали постановление суда о проведении обыска. Тогда я и узнала, что являюсь фигурантом уголовного дела.
– Процесс длится уже около трех лет. Каково ваше отношение к предъявленным обвинениям?
– Мне до сих пор непонятно, в чем меня обвиняют. Я, как нотариус, от имени государства удостоверяла доверенности на продажу квартир. Оформляла документы согласно законодательству Российской Федерации. Мне вменяют, что я не разъясняла гражданам последствия от оформления доверенностей, не оглашала их содержание, не разъясняла статьи Гражданского кодекса Российской Федерации об отмене доверенностей. При этом утверждается, что я действовала в составе организованной преступной группы, поскольку была знакома с риелторами, которые проводили эти сделки. Действительно, я знаю всех риелторов города Асбеста, но это не говорит о близких отношениях с ними. Это касается и Федотовой.
– На чем строится доказательная база?
– Исключительно на показаниях потерпевших. Свидетелей нет и быть не может из-за нотариальной тайны.
– К слову, о потерпевших. В СМИ утверждается, что все они «таинственным образом умирали или погибали»…
– Это не так. Некоторые действительно не дожили до суда, но в их смерти нет ничего загадочного: это цирроз печени, передозировка либо ножевые ранения в опять же пьяной драке. То есть все смерти связаны исключительно с тем образом жизни, который вели данные люди. Остальные потерпевшие живы и участвуют в судебном процессе. Причем у нас складывается впечатление, что их в суд приводят принудительно, поскольку эти люди зависимые: страдают алкогольной или наркотической зависимостью, есть только что освободившиеся из тюрьмы.
– Все потерпевшие из социально неблагополучных слоев населения?
– Почти. Двое потерпевших являются местными риелторами. При этом именно они на суде под протокол заявили, что на них оказывалось давление. Им говорили, что если они не дадут «нужные» показания, то сами окажутся на скамье подсудимых.
– Это говорилось, когда процесс вел Виноградов?
– И при нем, и при нынешнем судье.
– Кому, по-вашему, выгодно ваше уголовное преследование?
– Я точно не знаю, но по городу ходят слухи, что некоторые представители судебного корпуса намеревались получить мое место нотариуса в Асбесте.
– В СМИ утверждается, что вы продолжаете работать нотариусом. Из-за дела клиентов меньше не стало?
– Я действительно продолжаю практику, и могу ответить, что число клиентов не сократилось. Однако работать приходится меньше: из-за процесса времени просто нет.
– Перейдем к вопросу о взятке. Когда впервые к вам поступило предложение «откупиться»?
– Еще когда шло следствие, мой предыдущий адвокат говорила, что к ней подходили, предлагали решить вопрос, но она мне сказала, что это жулики, которые ничего не могут решить.
– А когда появился Зубов?
– Летом 2015 года. Сначала он обратился к мужу, потому что Зубов знает его лично. Причем сначала речь шла даже не об оправдании, а об условном сроке. Сумму он тогда не называл, но сказал, что она будет немаленькой.
– А когда зашла речь об освобождении и о шести миллионах?
– Уже когда в суде стали допрашивать потерпевших и поняли, что ничего на меня нет.
– Что вы предприняли?
– Я в мае 2016 года обратилась в ФСБ. После этого в течение двух месяцев ходила на встречи с Зубовым с диктофоном. При этом Зубов давил на меня, говорил, что время уже поджимает, что в июле уже будет вынесен приговор и судье уже надо точно знать, писать его обвинительным или оправдательным.
– Речь шла об оправдании только вас?
– Да, про Коровину и Федотову речи не было.
– Как проходила передача денег?
– Деньги должны были положить в банковскую ячейку в Екатеринбурге. При этом передача должна была состояться 24 июня, именно в день заседания суда. Зубов сказал, чтобы я позвонила в суд и сказала, что не могу прийти из-за плохого самочувствия. Для подтверждения своих слов нужно было вызвать скорую. В этот день все трое были задержаны.
– В настоящее время Виноградов раздает интервью. Он пытается свалить вину на Захарова и Зубова, мол, они, действуя от его имени, решили заработать. У вас таких предположений не возникало?
– Я до последнего не верила, что за всем этим стоит судья. Я с 17 лет работала в суде, секретарем и судебным исполнителем. Мне доводилось работать с судьями, которые участвовали в Великой Отечественной войне, поэтому у меня сохранилась детская вера в судей.
– Когда же вы поняли, что деньги действительно нужны Виноградову?
– Во время встречи с Зубовым в банке. Я спросила у него, откуда такая спешка, на что он мне ответил: «Сергеич орет». Я спросила, а кто это, на что он ответил вопросом: «А как твоего судью зовут? Вот это он и есть». Тогда я точно поняла, что взятка предназначается именно для Виноградова.
– Говорят, что из-за дела Виноградова «подвинули» и. о. председателя суда Медведева.
– Я не могу комментировать происходящее в суде, это не в моей компетенции, но я уверена, что Медведев – честный человек, и у меня такое предположение, что он сам ушел, так как не смог работать после всего произошедшего. Мне очень жаль, что такие порядочные и честные люди не смогли продолжить работу в нашем городском суде.
– Уголовное дело против Виноградова было возбуждено в конце ноября. С вами какие-то следственные действия проводились?
– Был допрос. Также меня ознакомили с постановлением следователя о признании меня потерпевшей. Виноградову заочно предъявлены обвинения во взятке именно с вымогательством, поэтому я прохожу по делу именно как потерпевшая.
– Захарова и Зубова после задержания не видели?
– Нет, я о них ничего после задержания не слышала.
– Виноградов заявляет, что они на свободе.
– Получается, находясь в другой стране, он лучше информирован, чем я.
– Некоторые СМИ пишут, что смена судьи вам выгодна, так как процесс пришлось рассматривать с начала, а по некоторым эпизодам поджимают сроки давности. Это действительно так?
– Если правильно сформулировать ответ, то мне в целом нет интереса в поджимании сроков давности, поскольку я невиновна в предъявленных мне обвинениях. Но скажу, что нас и ранее обвиняли в том, что мы затягиваем процесс, но это не так. Заседания суда отменяли, но не по нашей вине, а из-за неявки потерпевших.
– После смены судьи у вас появилась надежда на оправдание?
– Случившаяся история привела к тому, что после смены судьи у меня действительно появилась надежда на правосудный, а значит, оправдательный приговор. Но в целом все это привело к тому, что у меня не осталось доверия к правоохранительным органам, в частности прокуратуре и суду города Асбеста. И сейчас я опасаюсь не только за несправедливый приговор суда, а также физической расправы надо мной и членами моей семьи как мести за мое обращение в ФСБ. Об этом я, к слову, сообщила в своем письме президенту России.
– Что вы просите у главы государства в этом письме?
– Я прошу, чтобы он обратил особое внимание на сложившуюся ситуацию, чтобы не допустить вынесения неправосудного приговора.
