– Влад, программа существует уже больше года, вы и команда, которая делает программу, как-то изменились за это время?
– Изменились. Нам пришлось погрузиться в ситуацию на потребительском рынке по-взрослому, что называется. И мы вдруг поняли, что рынок, который сейчас существует, он как третья голова дракона, самая страшная и никем не управляемая. Несмотря на огромное количество законов, нормативных актов, контролирующих организаций – он ни черта не работает. У нас до сих пор не умеют нормально оказывать услуги, нормально относиться к потребителю. Цивилизованного рынка нам не видать еще лет 10–20, а то и все 50.
– Откуда сигналы поступают в вашу программу?
– Наш зритель очень активен. Он реагирует, он слушает, он слышит, адекватен абсолютно. Поэтому нам не нужно искать эти истории специально, нам не нужно копаться в Интернете, в котором чаще всего все неправда, либо все искажено. Нам достаточно открыть свою редакционную почту и выбрать из сотни писем, одно-два, самих вопиющих. Нам тоже обидно, что остальные 98 останутся без внимания, поэтому какие-то письма мы переправляем в тот же Роспотребнадзор. Какие-то, если это уже близко к уголовному кодексу, мы передаем в органы внутренних дел.
– Вы часто не приводите названия тех компаний, о которых снимаете сюжеты…
– Наш зритель нас неоднократно обвинял, почему мы не произносим названия тех компаний, фирм, предприятий, в которые мы приходим. Но ведь у нас нет задачи сказать, например, «не приходите в этот ресторан – он плохой». В этом случае нас бы обвиняли в «заказухе».
– На улице узнают вас, спрашивают советы?
– Да, это все бывает, причем бывает в самых неожиданных местах. Узнают и офицеры на границе, которые проверяют документы, узнают и администраторы в магазине, узнают и полицейские. Совершенно непредсказуемо, и это радует, потому что это означает только одно: то, что мы показываем, интересует любого человека. Самое приятное, очень часто приходится слышать: спасибо за то, что вы делаете. Вот ради этого можно на все пойти.
– Вы сказали, что вам пытались как-то угрожать. Не боитесь за себя, близких?
– Летом прошлого года у нас была ситуация, когда мы оказались в центре достаточно крупного разбирательства с крупной компанией. Довольно долго пытались добиться правды, потому что было очень много нарушений в их работе. Так вот, в те дни мне неоднократно поступали анонимные звонки, письма с угрозами. Если близко к тексту, то: «Если ты еще раз сунешь свой нос туда, то ты останешься без носа». Но журналист, который уже 15 лет занимается своей профессией, хорошо понимает, что риск – неотъемлемая часть работы журналиста. Были даже хуже случаи, когда мы ездили в один из южных городов нашей замечательной страны, то столкнулись с очень неприятной ситуацией. Там было много криминала. Так вот, в 12 часов ночи я вернулся в гостиницу и обнаружил, что в моем номере было все перевернуто вверх дном. А на кровати лежал маленький кусочек бумаги со словами: «Спокойной ночи». На следующий день раздался звонок и мужской голос, не представившись, сказал, что если мы сейчас же не уедем, то можем не уехать никогда. Было и такое. Я адекватный человек и понимаю, что все под Богом ходим. Но я давно живу и в состоянии позаботиться о себе сам, плюс в нашей компании делают все, чтобы наши сотрудники были в безопасности, и за это огромное спасибо руководству программы и руководству канала, так что страха никакого нет. Тот, кто начинает угрожать, проявляет свою слабость, и тем сильнее хочется, чтобы закон этого человека настиг.
– Чувствуете ли вы, что к вам по-особенному относятся в ресторане, или где-то еще?
– Да, безусловно. Это очень часто происходит, к сожалению. Именно поэтому я даже стараюсь как-то меньше ходить в магазины. Я терпеть не могу вот этого выражения – «специальное отношение». Именно с этим мы целый год и боремся в программе «Жадность». Когда предприятие сферы услуг делит людей на своих и всех остальных. Вот совсем недавно был случай в автосервисе. Меня там встретили фразой: «Мы тебе все сделаем бесплатно, только вы к нам с «Жадностью» не приезжайте». Я развернулся и сразу уехал. Мне не надо бесплатно! Я в состоянии заплатить. Но только я хочу, чтобы все остальные получали такой же сервис, как и «человек из телевизора». Вот ради этого мы и делаем нашу программу.
– Владислав, как вы попали на ТВ?
– Всё началось давно. Ещё в школе я доводил до слёз огромную аудиторию актового зала чтением стихов (смеётся). Никогда не забуду, как директор школы, сидя в первом ряду вместе с завучем, плакали, когда я читал со сцены под гитару «Балладу о прокуренном вагоне» Кочеткова. Думаю, именно тогда определилась моя судьба. Театральный институт. Работа в театре. В кино. А затем… Затем меня пригласили вести новую телепрограмму об экономике. В экономике я тогда понимал столько же, сколько сегодня в адронном коллайдере. Но программу увидел главный редактор канала и мне предложили перейти на ТВ полностью. До сих пор не могу ответить, был ли тот выбор правильным. Знаю лишь, что, проходя сегодня мимо любого театра, каждый раз чувствую бешеное биение сердца и повышение артериального давления. Это либо подкрадывающаяся старость, либо пожизненная любовь к Мельпомене. Смею надеяться – второе (смеется).
– Ваша семья смотрит «Жадность»?
– В моей семье «Жадность» смотрит даже кот. Честно- честно. Он по первым звукам заставки определяет, что сейчас там «в ящике» буду я. Смотрит на меня. Я киваю. Он устраивается и устремляет взгляд в экран.
Есть только один человек, который никак не может решиться смотреть мою новую программу. Вы не поверите. Это моя мама. Её уговаривают соседи и подруги, родственники и знакомые. А она ни в какую.
Она очень не любит, когда я с кем-то ругаюсь и спорю. Слишком переживает за мою нервную систему. Она не знает самого главного секрета. Моя нервная система натренирована настолько, что для меня хоть супермаркет, хоть атомная война. Я умею управлять своими эмоциями. Иначе невозможно находиться перед камерой. Это тут же чувствует зритель.
– Расскажите немного о своей семье. Как познакомились с будущей женой? Она тоже работает на ТВ?
– Моя семья – это моя любимая жена, кот и сын, который уже живёт отдельно. Он большой мальчик. И старается сам найти свою дорогу в жизни. С женой мы познакомились в Италии. Я очень часто бываю в этой стране. И вот однажды поздно ночью ехал по набережной в Сорренто. Шёл жуткий ливень. И вдруг вижу: на обочине стоит маленькая машина с включённой «аварийкой». Вокруг ни души. Два часа ночи. Останавливаюсь. Подхожу. В салоне сидит фантастической красоты девушка и плачет. Выясняется, у неё нет с собой мобильного телефона, а в машине кончился бензин. Это была судьба. С тех пор за её мобильный и бензин в её машине я отвечаю лично.
– Как ухаживали? Какой была ваша свадьба? И где?
– Ооо. Я в жизни многого не умею. Но, когда я влюблён… Я обожаю сюрпризы. Красивые и романтичные. Добрые и запоминающиеся. Например. Я провожал её в командировку в Санкт- Петербург. Сажал на поезд. Она уезжала. А в Питере я встречал её с огромным букетом прямо у вагона. Либо я заезжал за ней на работу в Москве поздно вечером. Брал за руку. Сажал в машину и, ни слова не говоря, вёз в аэропорт. Далее – самолёт, вечерний Париж. На следующий день обратно. Разумеется, все необходимые формальности я устраивал заранее. Но для меня нет ничего более приятного, чем видеть удивлённые и радостные глаза любимого человека. За это можно всё отдать, как известно.
Свадьба была в Таиланде. На одном из островов в национальном морском заповеднике Королевства. Я арендовал красивый дом на самом берегу моря. Там был накрыт фантастической красоты стол у кромки воды. Горели факелы. Всё было заставлено кувшинами с белоснежными цветами. Дом стоял таким образом, что в обе стороны по побережью на расстоянии 600 метров не было ни одной живой души.
Вечером в Бангкоке на крыше 62-этажного небоскрёба мы провели саму церемонию. Затем сели на самолётик. 45 минут, и мы на нашем острове. А потом были незабываемые три недели. Вокруг только джунгли, море, звёздное небо и мы.
