– Геннадий Михайлович, вы начали свою работу в должности ректора СИПИ в 1992 году. 90-е годы были непростым временем для вузов: сложная экономическая ситуация в стране, падение престижа высшего образования. Каким было тогда положение дел в вашем институте?
– В 92-м году в нашем вузе (тогда еще СИПИ – Свердловском инженерно-педагогическом институте) обучались всего 3200 студентов. Работали два факультета – машиностроения и электроэнергетики, да и сам институт не имел большого авторитета. Конкурса при поступлении к нам практически не было – меньше одного человека на место. Приходилось зачислять всех, кто подавал документы, экзамены принимали «с закрытыми глазами». Дело доходило до того, что наши представители ездили на вокзал агитировать поступать в СИПИ ребят, которые не прошли конкурс в другие вузы.
В первое время приходилось прилагать немалые усилия для решения самых насущных проблем, чтобы сохранить коллектив, обеспечить нормальный учебный процесс. Но надо сказать, что даже в самые сложные годы у нас ни разу ни на день не задержали ни зарплату сотрудникам, ни стипендию студентам.
– Благодаря чему РГППУ удалось преодолеть эти трудности?
– К началу 90-х, хотя это и был непростой момент, наш вуз, учрежденный в 1978 году, успел создать значительный потенциал для дальнейшего роста. Огромная заслуга в этом принадлежит его первым двум ректорам и всем тем, кто работал под их началом. Без того труда, профессионализма и творческой энергии, что они вложили в дело развития профпедобразования, РГППУ не мог бы стать тем университетом, каким является сейчас. Со дня основания до 1985 года СИПИ возглавлял Василий Васильевич Блюхер – сын легендарного маршала Блюхера. Затем институтом руководил Евгений Викторович Ткаченко. Позднее он стал министром образования Российской Федерации, что уже само по себе говорит о масштабе его личности. При них был создан тот фундамент, на котором университет продолжал развиваться в дальнейшем. В последующие годы помимо этой хорошей основы нам помогли объективные процессы, которые происходили в стране. Да, в постперестроечные годы возникли определенные трудности, но, с другой стороны, появились факторы, работавшие в нашу пользу. Структура экономики начала меняться, востребованность специалистов в технических областях на рынке труда упала, зато начал быстро расти спрос на профессионалов в других отраслях. В то же время Борис Николаевич Ельцин подписал новый закон об образовании, давший нам необходимые академические свободы и возможность вести платное обучение студентов. Своевременно и грамотно оценив новые тенденции, мы начали подготовку специалистов по новым специальностям, открыли новые институты в составе университета. Все это позволило нам не только выжить, но и выйти на принципиально новый уровень.
– Насколько изменилась картина за последние два десятка лет?
– В 1993 году СИПИ сменил статус и название и стал Уральским государственным профессионально-педагогическим университетом, а в 2001 году был преобразован в Российский. Сегодня РГППУ – один из 14 вузов в стране, имеющих статус Российского университета, всего два из которых находятся за пределами Москвы и Санкт-Петербурга.
И это не просто громкое название. РГППУ имеет 19 представительств и филиалов по стране и с 1987 года является головным вузом учебно-методического объединения по профессионально-педагогическому образованию, в которое в настоящее время входят 223 высших и средних учебных заведеня по всей России.
В настоящее время здесь учится 16 тысяч человек – в пять раз больше, чем 20 лет назад. Конкурс при поступлении составляет 7 человек на место.
В состав университета входят девять институтов, которые ведут подготовку студентов по 49 специальностям. По-прежнему продолжают работать Машиностроительный институт и Институт электроэнергетики и информатики. Но они расширены за счет появления там большого числа новых образовательных программ. Кроме того, работают Институт психологии, Институт социологии и права, Институт менеджмента и экономической безопасности, Социальный институт, Институты лингвистики, искусств, отделение музыкально-компьютерных технологий.
Немаловажно и то, что наши сотрудники получают одни из самых высоких зарплат среди других вузов Екатеринбурга.
Университет прочно входит в пятерку, а по данным последних мониторингов – в тройку самых сильных педагогических вузов России.
– В конце прошлого года прошла аккредитация РГППУ, как вы оцениваете ее результаты?
– Вуз прошел аккредитацию успешно, превзойдя требуемый уровень по всем критериальным показателям. Так, например, процент преподавателей с учеными степенями в РГППУ составляет 64% при требуемых 60%. Самое большое превышение требуемых цифр – по объему среднегодового финансирования научных исследований в каждой из отраслей наук (55 млн рублей при требуемых 12 млн) и количеству научных публикаций (32 на 100 преподавателей при требуемых пяти). 100% штатных преподавателей принимают участие в научной деятельности. Процент докторов наук среди преподавателей, проведение научных конференций, число отраслей наук, в рамках которых ведется научно-исследовательская работа, обеспеченность учебной литературой, повышение квалификации преподавателей – по этим и другим показателям мы тоже оказались на высоте.
– Какие результаты показал РГППУ по результатам мониторинга эффективности вузов в прошлом году?
– Наш университет признан эффективным. По четырем показателям – средний балл ЕГЭ абитуриентов, поступающих на очное отделение, объем НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) на одного преподавателя, доход вуза на одного НПР (научно-педагогического работника), площадь научно-учебных помещений на одного студента – мы уверенно преодолели пороговые значения. Отстаем только по числу иностранных студентов. Но в педагогических вузах их обычно очень мало. А вот по совокупности всех критериев мы занимаем третье место в списке федеральных государственных учреждений высшего профессионального образования по Свердловской области. Опережают нас только Уральский горный университет и УрФУ.
– Таким образом, РГППУ попасть в список неэффективных вузов никак не грозит. При этом есть вероятность, что к вашему университету будут присоединены вузы, признанные неэффективными. Как вы относитесь к такой возможности?
– Действительно, к нам недавно поступило обращение от Нижнетагильской государственной социально-педагогической академии, которая по результатам мониторинга была признана не вполне эффективной. В этих обстоятельствах, оставаясь самостоятельной, академия рискует в скором времени быть закрытой. Присоединение к сильному вузу, такому как РГППУ, могло бы дать ей возможность получить государственное финансирование для дальнейшего развития и улучшить показатели эффективности. За такое присоединение выступают администрация Нижнего Тагила и правительство области. Однако кроме РГППУ обсуждались и другие претенденты –
УрФУ, УрГПУ, УрГЭУ и даже вузы других регионов. Сейчас, например, стало известно, что академия направила аналогичное обращение в пермский университет. РГППУ был готов включить НТГСПА в свой состав, однако в сложившейся ситуации и нам, и учредителю трудно принять решение, поскольку позиция ученого совета самой академии еще окончательно не сформирована.
– В апреле заканчивается срок ваших полномочий, и вы, как известно, не планируете выдвигать свою кандидатуру на пост ректора на новый срок. Чем продиктовано такое решение?
– О том, что я работаю в этой должности последний срок, я заявил еще два года назад, и это было взвешенное и принципиальное решение. Я считаю, что в университете, как и в любой другой организации, должна своевременно происходить смена руководства. И не просто смена, а омоложение, смена поколений. Это условие нормального развития. Должны приходить люди со свежими идеями, взглядами, новой энергией. Сегодня время ускорилось, и тем, кому уже 60, даже самым активным из них и обладающим высоким интеллектуальным потенциалом, за этим стремительным темпом успеть нелегко.
Одна из причин, которые удерживали меня от того, чтобы принять решение об уходе раньше, – кадровая. В 1990–2000-е годы многие из тех, кто мог бы 10 лет назад занять руководящие позиции, вынуждены были уходить из вузов, чтобы зарабатывать на жизнь.
Обновление жизненно необходимо. Старые руководители, оставаясь на своих местах, тормозят карьерный рост целой «лестницы» людей, не дают расти молодым. А ведь сегодня, например, любой студент, приходящий в аудиторию, знает компьютер лучше меня. Его должны учить молодые преподаватели. Им нужно дать дорогу.
Конечно, мне приятно, когда говорят, что я многое сделал для университета и мог бы и дальше продолжить работу. Но я должен ориентироваться на собственные ощущения, а они говорят мне, что я уже «пересидел».
– 22 марта пройдут выборы нового ректора. Как проходит предвыборный период?
– В выборах нового ректора РГППУ участвуют трое претендентов на этот пост. Свои кандидатуры выдвинули Евгений Дорожкин – в настоящее время первый проректор, доктор педагогических наук, действительный член Международной академии наук педагогического образования, Светлана Федорова – проректор по учебно-воспитательной работе и Александр Карасик – директор Института электроэнергетики и информатики РГППУ. Двое последних пока имеют степень кандидата технических наук, но в скором времени готовятся защитить докторские диссертации.
Сейчас идет нормальный демократический предвыборный процесс: кандидаты работают в коллективах вуза, представляя свои программы развития университета, общаются с людьми, отвечают на их вопросы, чтобы делегаты от коллективов, которые примут участие в голосовании, смогли сделать взвешенный и обоснованный выбор.
– Кто будет участвовать в самой выборной конференции?
– В ней будет участвовать ученый совет университета в полном составе. Остальные «слои населения» университета, включая профессорско-преподавательский состав, студентов, технический персонал и другие, будут представлены делегатами от коллективов в соответствии с квотами. Самая массовая квота – это, конечно, преподаватели, решение конференции в основном будет зависеть от них.
– Вы уже решили, за кого сами отдадите свой голос?
– На предстоящем собрании мне предстоит выступить и обозначить свои предпочтения. Но до того, как состоится конференция, у меня еще есть время обдумать этот вопрос и окончательно определиться. Хотя я буду выступать не как ректор, а как член коллектива, вероятно, мое мнение и мой авторитет тоже сыграют какую-то роль в общем решении. Но все же последнее слово останется за коллективом. Я уверен, что люди разберутся и примут верное решение относительно того, какой кандидат на данном этапе развития РГППУ будет наиболее эффективным его руководителем.
Я считаю достойными всех кандидатов, у каждого есть свои преимущества. Все они профессионалы в сфере профессионально-педагогического образования и в своей научной области, имеют опыт руководящей работы. Поэтому независимо от того, кто из них будет избран, я не вижу оснований для беспокойства за дальнейшую судьбу нашего вуза.
– Как вы видите свое будущее после завершения срока ваших полномочий, планируете ли занять пост президента РГППУ?
– Дело в том, что процедуры, которые должны предшествовать назначению президента, довольно сложны. Они связаны с соответствующим изменением устава университета. С Министерством образования РФ внесение таких изменений согласовано. Теперь необходимо внести предложение о введении в РГППУ должности президента и утвердить его на конференции. Другая часть процедуры – выборы конкретной кандидатуры. Я выдвинут ученым советом университета на должность президента, моя кандидатура одобрена губернатором области. Но об окончательном решении вопроса говорить еще рано.
Сам заниматься этим процессом, стимулировать его я не буду. Если университету нужен президент и я в этом качестве, то новое руководство предпримет соответствующие шаги. Но для меня президентство не самоцель. Как у кандидата на эту должность у меня есть своя программа развития нашего вуза, которую я готов представить. Однако как бы ни сложились обстоятельства, в каком бы качестве я ни оказался здесь полезен – меня это устроит. Надеюсь еще поработать на благо университета и профессионально-педагогического образования.
– Сегодня в рамках дискуссий о реформе образования много говорится о патриотическом воспитании. Присутствует ли эта тема в вашей программе и считаете ли вы нужными какие-либо нововведения в этом направлении?
– Да, такие разговоры можно часто услышать. У нас предлагают даже ввести должность проректора по патриотическому воспитанию. Конечно, лишний проректор в ректорате – это неплохо, но я убежден, что патриотизм нельзя никому привить согласно учебному плану, он возникает по-другому. Патриотизм – это чувство, а чувства не воспитываются административными методами. Кроме того, под флагом внедрения идеологического воспитания, а патриотическое воспитание – это один из видов идеологического, в нашу жизнь могут проникнуть некоторые старые и хорошо знакомые среднему и старшему поколению явления советского периода, которые возвращать совсем не хотелось бы.
– Что вы считаете главным итогом последних 20 лет развития университета?
– В прошлом году проводился соцопрос родителей выпускников по поводу их представлений о вузах Екатеринбурга, и, когда я увидел наш университет на первом месте, я был рад этому больше, чем любым высоким рейтинговым показателям. Это означает, что сегодня к РГППУ относятся абсолютно иначе, чем к СИПИ 20 лет назад. В сознании выпускников и их родителей нам удалось осуществить переворот, который когда-то казался невозможным.
