Социальные гостиницы существуют для разных категорий граждан. Предлагается приют людям, обратившимся за помощью, оказавшимся в трудной жизненной ситуации: без определенного места жительства и определенных занятий, пострадавшим от физического или психического насилия, стихийных бедствий, нуждающимся в предоставлении временного приюта. Такие учреждения есть и для детей-сирот. Подразумевается, что в такой «социальной гостинице» дети проживают на территории детского дома, но полностью отвечают за свой быт как взрослые люди, что помогает им освоить полезные бытовые и социальные навыки. Необходимо это потому, что большинство выходцев из детдома сталкиваются с целым рядом проблем, связанных с неумением устроить свой быт.
В социальную гостиницу меня пригласили не для интервью. Мне только хотели сказать, что нужно разрешение Минсоцзащиты для получения какой-либо информации. Фотографировать тоже запретили. Однако сотрудники гостиницы молчать не намерены.
О том, в каких условиях приходится работать, рассказала Антонина Жорова, сотрудница социальной гостиницы в Екатеринбурге:
«К нам поступают дети с синдромом бродяжничества. Они легко вылезают из окон, а находимся мы на первом этаже. Не помогает и то, что с окон сняты ручки для их открывания. Решетки на окнах у нас не положены по технике пожарной безопасности. По правилам, если ребенок не вернулся в гостиницу после 11 часов вечера, надо подавать заявление на розыск. Мы так и делаем. Когда розысков стало много, директор потребовала, чтобы я искала подростков самостоятельно. «Примите розыскные меры, – заявляет она, – и только потом обращайтесь в полицию». Но что значит принять такие меры в час ночи?! Это значит, что я должна одна пойти искать их по дискотекам. До моей безопасности никому нет дела. Об этом меня никто не предупреждал при заключении трудового договора. Однажды в час ночи я шла одна из полиции. Это было страшно».
Сама социальная гостиница находится на Химмаше. Детское и подростковое отделения в десяти минутах ходьбы друг от друга. Как утверждает Антонина Жорова, с подростками всегда работает один сотрудник: «В детском отделении постоянно находятся четыре человека, а в нашем всего один. Один человек должен оставаться на ночь. Скажите, это справедливо? Ведь одно дело – младшие школьники. Другое – подростки, многие из которых имеют криминальные наклонности.
У одного мальчика в полиции насчитали восемь эпизодов преступлений, – говорит она. – При этом мы не имеем права никак наказать этих ребят. Родители могут лишить чего-то, учителя – поставить плохую отметку. Мы же ничего не можем сделать, потому что мы им никто. Я даже не числюсь воспитателем. Недавно 16-летняя девочка ушла на дискотеку и предупредила: «Вернусь в три часа ночи». Сделать с этим в одиночку я ничего не могу, ведь не возвращать же ее силой!»
Выходит замкнутый круг. Уйдешь в ночь искать кого-то – убегут остальные. Эту проблему можно было бы решить. Стоило бы только взять на работу в подростковое отделение опытных охранников. В таком тяжелом положении вынуждены работать все сотрудники этого учреждения. Женщины жалуются и на другое. По их словам, мальчики перелезают в комнату к девочкам. И предотвратить это удается далеко не всегда. Тем более тому, кто работает с подростками в одиночку.
«Нам бы такого руководителя, как Макаренко, – сокрушается Антонина Жорова. – Только такой человек поставил бы все на свои места. Директор требует от меня устраивать детям мероприятия, вывозить их куда-нибудь. Я бы и рада, но никто не выделяет на это дополнительных средств. Однажды сводила своих «подопечных» покататься на катамаранах за свой счёт».
Что же говорит директор социальной гостиницы? Стоило мне появиться на пороге, как у Антонины Жоровой раздался звонок. Из трубки было слышно:
– Она здесь?! Никакой информации ей не давай! Слышишь?!
Речь шла обо мне. Антонина Жорова подала жалобу в прокуратуру на директора. Теперь она ждет реакции. Скоро выяснится, кто прав, а кто виноват. Но вот улучшится ли хоть что-то в условиях работы – неизвестно. А надо бы улучшить.
