«Здравствуйте, здравствуйте, ваши дамы уже здесь». И нас повели в комнату, где сидели с десяток псковских писателей и пяток наших. За столом восседал представительный мужчина, похожий на Юлиана Семенова – председатель Псковской писательской организации, автор 18-ти книг. Он внимал стихам наших поэтов и просил рассказать о литературной жизни в культурной столице. Рядом сидела женщина в летах и пристально смотрела на меня. Мне стало не по себе, потому что я понял, что знаю ее – но не знал, откуда. Оказалось, что это поэтесса Надежда Камянчук из Ирбита, переехавшая в Псков шесть лет назад, а до этого активно выступавшая на поэтических фестивалях Свердловской области.
Псковские поэты накрыли стол в честь нашего приезда и наперебой стали признаваться в любви городу, в котором живут – а все они родились не здесь. Писатель-краевед рассказал, что наименование «скобари» появилось в отношении псковитян всего лишь в 1946-м году, после выхода фильма, в котором оно прозвучало впервые. Еще он рассказал, что мост над рекой Великой, одним концом лежащий на крепостной стене, – на самом деле вовсе не лежит на стене, а просто эту часть набережной облицевали камнем в советское время, сделав ее зрительным продолжением кремля.
А я подумал, что, не будь мы поэтами, никто не стал бы нас так радушно принимать в чужом городе, угощать конфетами и рассказывать интересные истории о Пскове.
Изборск
Веселая собака бултыхалась в ледяной мартовской воде озера, пытаясь схватить уток и лебедей, большой стаей кормившихся у пирса. Туристы жалели собаку и кричали ей выходить из воды, но собаке, похоже, не было холодно. В озеро струилась вода из Словенских ключей, вырывавшихся из разных слоев песчаникового обрыва, и мальчик Лева сказал:
– Смотрите, вода течет из стены!
Действительно, и крепость, и дома, и даже сараи поселка сложены из того же самого камня в таком изобилии, что уже не они напоминают природу, а природа подстраивается под рациональное начало охристых плит, притворяясь каменной кладкой. Прочем, памятник регионального занчения «Сарай 1930-го года» – без крыши и наполовину разрушенный – состоит из красных кирпичей.
Снова Псков
На набережной реки Псковы на высокой ветке дерева трепыхался голубь. Он был привязан к ветке веревкой. Наверное, она сама намоталась на ветку, но голубю было от этого не легче, ведь он не мог даже дотянуться до ветки и то неистово махал крыльями, то покорно повисал вниз головой. Некоторые прохожие смотрели на голубя, другие – нет, но помочь никто не хотел: ствол гладкий, ветка тонкая, и высоко. Подошедший южанин разразился бранью в адрес рабочих, украсивших дерево гирляндой, и пожелал им такой же участи, и пошел дальше. Хотели уйти и мы, но возле дерева появился еще один южанин, теперь уже – очень юный, и стал примеряться к стволу. Мы с поэтом Александром Курапцевым подсадили отрока, и он, рискуя своими костями, в два счета отмотал голубя от дерева, на обратном пути бесстрашно спрыгнув с высокой ветки на газон. На руке его болталась нитка четок.
Мы же посетили Гремячую башню, некогда сторожившую вход в город, заброшенную и странную изнутри, будто построенную насекомыми, потому что перекрытия обвалились, а множество бойниц, расширяющихся внутрь башни, были более сотами, чем творением рук человеческих.
Остров
Это город так называется. В нем есть последние в России цепные мосты: один ведет на остров посреди речки, а второй – с острова. Пролеты моста удерживаются на опорах цепями. До войны на острове была старинная крепость, которую без остатка смела артиллерия. Теперь намыв острова копал экскаватор – то ли укрепляя, то ли уничтожая его. На берегу аккурат напротив экскаватора установлена новая лавочка, чтобы можно было смотреть, как работают люди. Если бы крепость решили воссоздавать, то на лавочке можно было бы проводить много времени. Пока же, не считая реконструированного парка с лавочкой, в городе колоссальная разруха – от луж на месте тротуаров до обшарпанных зданий с надписью на стене «Здесь живут люди из СССР». И действительно, пирожные здесь стоят 12 рублей.
Печоры
– Легко молиться за хорошего мальчика Левушку, а монахи молятся за прогнивший мир, – сообщила нам экскурсовод и предложила просунуть руки в специальную дырку в стене, чтобы потрогать гроб. На ощупь гроб оказался лаковым. Больше в стенах не было отверстий, а были керамиды – керамические плиты, похожие на изразцы, за которыми лежат останки монахов. В пещерах Псково-Печерской лавры похоронено около десяти тысяч монахов. Не все они лежат по отдельности, и если отворить дверь, скрытую иконой, то можно увидеть гору рассыпавшихся гробов, тлеющих в прах вместе с теми, кто в них оставлен. В некоторых отсеках пещер – часовни, и мы застали окончание службы. Освещения нет, мы освещали свой путь свечами, но все равно сбились с пути, и экскурсовод пришла к выводу, что кто-то из нас не получил здесь ответа на свой вопрос. Также она сказала, что спуститься в богом сданные пещеры – все равно что побывать на том свете, и люди меняются после такого визита, но со мной этого не случилось.
А над подземным царством раскинулся монастырь такой невероятной красоты, рядом с которым меркнут шедевры Золотого кольца России, и бесстрашные белки снуют по стволам и палой листве, выклянчивая пищу.
Труворово городище
Саня пошел искать туалет, а нашел художника, рисующего вид на долину. Я вошел в церковь и нашел там старушку, которая сказала, что чувствует себя на 20 лет благодаря исповеди и причастию, и ничем не болеет. Она объяснила, что выемки на крыльце церкви – это следы от крепления крестов, потому что крыльцо сложено из древних могильных плит, а во время войны прямо на городище немцы устроили солдатское кладбище. Увидев детей, старушка стала угощать их конфетами, а над долиной летели лебеди, превращаясь на далекой глади озера в белые бусины. Кто-то смотрел на них сверху.
