В первый день 2025 года исполнилось девять лет с момента создания Управления государственной охраны объектов культурного наследия (ОКН) Свердловской области. Почти с первых месяцев существования Управления охраны ОКН как отдельного ведомства им руководит Евгений Рябинин. Уже тогда его сложно было назвать новым человеком в данной отрасли, ведь он на протяжении трех лет возглавлял профильный отдел Министерства по управлению государственным имуществом Свердловской области (МУГИСО), который и был предшественником Управления.
В 2016 году наше издание, рассуждая о первых месяцах работы нового ведомства, отмечало, что промежуточные итоги неутешительные: процесс восстановления ОКН даже в Екатеринбурге идет медленно, а чтобы решить проблему в масштабах всей области при тех же темпах, по нашим расчетам, понадобилось бы 50 лет (читать здесь).
Ограниченный рынок
Сложно сказать, что с тех пор ситуация изменилась к лучшему. Да, есть удачные примеры (Ирбит), где за счет участия в федеральных программах удается восстанавливать старинные постройки. Но это скорее исключение из правил. Почему же так происходит?
Изучая закупки администрации Екатеринбурга по восстановлению ОКН и даже разработке проектно-сметной документации, корреспонденты «МК-Урал» зачастую сбивались со счета, сколько раз по одному и тому же дому объявляется тендер. Иногда найти подрядчика не удается в течение нескольких лет.
Стоит отметить, что статус ОКН накладывает ограничения на проведение как самих реставрационных работ, так и на разработку проектно-сметной документации. Этим могут заниматься только организации, имеющие специальную лицензию. Поскольку их перечень весьма ограничен, то и их услуги недешевы. Соответственно, цены, которые готовы заплатить муниципальные власти, их могут и не устраивать. Вот и проходят месяцы или годы в ожидании, когда либо город повысит свои расценки, либо специализированные компании снизят свои «аппетиты».
А как быть частным организациям или даже физическим лицам? Представьте, что вы уже давно являетесь собственником жилого или нежилого помещения в здании, которое затем признается объектом культурного наследия. Для этого основания могут быть самые разные. Например – тот факт, что здесь 100 лет назад проживал или просто останавливался на ночь известный человек.
С этого момента вы не можете провести даже косметический ремонт, не заказав перед этим проект у специализированной организации. Если же государство посчитает, что объект находится в состоянии, не соответствующем охранному статусу, то прокурор может пойти в суд с требованием возложить на собственника обязанность привести здание в должный вид. А то, откуда вы возьмете немалые деньги, – это уже исключительно ваши проблемы.
Обременительная собственность
В описанной выше ситуации оказалась Нина З. из Кушвы. Нина Михайловна возглавляет небольшую компанию, имеющую статус микропредприятия и минимальный штат. Обороты организации поэтому небольшие. Среди имущества организации был и первый этаж дома №36 по улице Первомайской. Цокольный же этаж принадлежит другому собственнику.
У дома нет ни канализации, ни водопровода, поэтому найти ему коммерческое использование достаточно сложно. Да, собственник цокольного этажа Наталья Л. содержала в своих помещениях магазин, но он занимал лишь незначительную часть площади здания. Компания же Нины Михайловны предоставляла помещения под социальные объекты – музей и молельную комнату мусульманской общины, так что об извлечении прибыли речи идти не могло.
Дом №36 по улице Первомайской внесен в реестр ОКН, причем первым на территории Кушвы. Основанием для признания дома № 36 памятником послужил тот факт, что здесь проживал Павел Обухов – создатель первых в России стальных пушек и управитель Кушвинского завода. Кроме того, в 1899 году здесь останавливался Дмитрий Менделеев. А в период Гражданской войны здесь размещался штаб красноармейцев.
В 2019 году прокуратура посчитала, что дом, связанный с такими значимыми историческими фигурами и событиями, находится в состоянии, которое не соответствует статусу ОКН, и подала иск к компании Нины З. и к Наталье Л. Суд удовлетворил исковые требования, дав собственникам время до 1 января 2022 года. Уложиться в данные сроки было, по сути, нереально, учитывая необходимость проведения научных исследований на объекте культурного наследия, перед тем как разработать и согласовать проект. Да и непосредственно ремонтные работы заняли бы достаточно много времени. Даже задания на выполнение работ по сохранению ОКН, которые выдает областное Управление государственной охраны объектов культурного наследия (их получение является обязательным), обычно выдаются на гораздо больший срок.
С тем, что состояние дома оставляет желать лучшего, Нина Михайловна согласна. Это понятно и по фотографиям, которые мы сделали, посетив данный объект. Вот только с учетом статуса ОКН денег на проведение работ надо очень много.
«Нам, только чтобы согласовать установку таблички с названием объекта культурного наследия, пришлось потратить 50 тысяч рублей», – рассказывает Нина Михайловна.
Исполнять решение суда директор компании не отказывалась. Еще в 2019 году Нина Михайловна обратилась в Управление охраны памятников для выдачи задания на проведение научно-проектных работ. Но началась пандемия коронавирусной инфекции и данный вопрос был отложен.
Несмотря на введенные ограничения, судебные приставы возбудили исполнительное производство. Любопытно, что это было сделано 26 марта 2020 года, когда уже были ясны масштабы пандемии.
Понимая, что проведение дорогостоящих работ, а они, по оценкам самой Нины Михайловны, составляют порядка 30 млн рублей, не по карману, компания решила отдать актив в собственность города, причем безвозмездно.
Администрация Кушвы готова была его принять, но вынужденно ответила отказом, сославшись на то, что для этого нужно согласие собственника второй части дома (то есть цокольного этажа), а Наталья Л. давать его не стала. В разговоре с корреспондентом «МК-Урал» Наталья Л. подтвердила, что не хотела безвозмездно отказываться от недвижимости.
«Потому что мы это здание покупали», – так пояснила она свою позицию.
Отказаться нельзя отремонтировать
Поняв, что решать проблему необходимо, Нина Михайловна подыскала проектную организацию с лицензией. За приезд своего специалиста, осмотр помещения и составление промежуточных документов ГБУК «Научно-производственный центр по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области» запросило более 300 тысяч рублей.
Поскольку, по мнению специалистов, подобные работы выполняются не в части, а в отношении всего объекта в целом, Нина Михайловна обратилась к Наталье Л. с предложением заключить совместный договор с проектной организацией, но та отказалась и от такого предложения. Тем самым Наталья поставила компанию Нины Михайловны в безвыходное положение, поскольку та не вправе распоряжаться чужим имуществом.
При этом в итоге Наталья Л. сумела избавиться от обременительного имущества. После смерти супруга она написала заявление о признании ее доли в доме-памятнике бесхозной, мотивировав, что не имеет возможности восстановить дом. А вот компания Нины Михайловны по-прежнему получает отказы.
«Нам отказывают в передаче нашей части дома в муниципальную собственность на том основании, что судебные приставы наложили запрет на совершение действий по регистрации, – отмечает Нина Михайловна. – Это какой-то замкнутый круг: мы не можем ни восстановить дом, потому что у нас попросту нет столько денег, ни отказаться от него в пользу города, потому что приставы наложили запрет. Мне также непонятно, почему Наталье Николаевне разрешили отказаться от имущества, а нам не дают. Да, ей после смерти мужа тяжело, но у нас тоже нет таких денег. Даже если мы продадим все, что у нас есть, нам не хватит денег на исполнение решения суда. Кроме того, у нас нет технической возможности провести необходимые работы, ведь их надо проводить на всем объекте культурного наследия, а нам принадлежит только его часть».
Получается интересная ситуация: сначала компании Нины Михайловны не дали отказаться от имущества, потому что Наталья Л. не хотела терять деньги, вложенные в помещение. А теперь Наталье Л. отказаться от прав собственности на объект можно, а компании Нины Михайловны нельзя?
Наказание за отсутствие денег?
Все это время приставы в рамках исполнительного производства ежемесячно выписывают штрафы по 50 тысяч рублей. Их сумма уже давно превысила миллион рублей, что для микропредприятия является более чем существенной суммой.
Но, видимо, этого приставам показалось мало. 4 января, в разгар новогодних каникул, Нину Михайловну в Кушвинский районный отдел судебных приставов вызвала дознаватель, которая сообщила о возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 315 УК РФ (злостное неисполнение решения суда должностным лицом).
«На вопрос, почему вдруг решили возбудить дело, дознаватель ответила, что есть соответствующее представление прокурора, – отмечает Нина Михайловна. – Прокурор же пишет, что из открытых источников у организации имелась прибыль и Общество могло выполнить решение суда. Но на самом деле у нас нет таких денег, которые необходимы для проведения всех работ».
По словам директора, судебные приставы ранее заявляли, что готовы прекратить исполнительное производство, что позволило бы компании наконец-то передать свою часть дома в муниципальную собственность, но против этого выступает прокурор города Кушвы.
Нина Михайловна не может понять, почему надзорное ведомство занимает такую жесткую позицию.
«Я как вижу вину за неисполнение решения суда: это, когда есть возможность, а ты намеренно не исполняешь, – говорит руководитель компании. – Но у нас такой возможности нет. То есть, получается, что меня наказывают за то, что я не могу повлиять на другого собственника. Более того, у меня просто нет необходимой суммы денег!»
Такая логика и вправду кажется странной. Со стороны это выглядит примерно так же, как наказывать пациента за то, что он болен.
Отметим, что Нине Михайловне 77 лет. И на фоне возбуждения уголовного дела у нее возникли проблемы со здоровьем. Ей даже пришлось уйти на больничный.
Недавно Нина З. направила жалобу в прокуратуру, указав в ней на двойные стандарты, которые судебные приставы использовали при оценке действий двух собственников одного здания, хотя именно ее компания предпринимала меры (получение задания, поиск специализированной организации и т. д.), а другая сторона отвечала отказом.
«Невозможно одним лицом исполнить решение суда, которое вынесено и распространяется на двух лиц, – подчеркивает в жалобе Нина Михайловна. – Нужно оценивать, кто из лиц, указанных в решении, что сделал, и только после такой оценки делать вывод, кто в этом виноват. А также установить, не было ли объективных причин неисполнения решения суда. А меня одну сразу назначили виновной».
Спустя месяц прокуратура дала ответ. Вот только он больше напоминает отписку. Прокурор в основном цитирует положения законодательства, не комментируя по существу проблемы и нестыковки в деле, обозначенные Ниной Михайловной.
Состояние объектов культурного наследия – тема острая, и неслучайно даже президент России Владимир Путин уделил ей внимание в ходе прошлогоднего послания Федеральному Собранию. Нельзя исключать, что это и подтолкнуло прокуроров и иные организации «усилить» работу по данному направлению.
Вот только, вероятно, начать стоило бы не с частных собственников, для которых стоимость работ по восстановлению зачастую является неподъемной, а возможности отказаться от обременительного имущества зачастую нет, а с самих государственных структур.
Взять хотя бы Окружной дом офицеров в Екатеринбурге, состояние которого уже не первый год вызывает обеспокоенность общественников. И ведь речь идет не только о внешнем облике ОКН, но и о его физическом состоянии, а значит, о безопасности людей, его посещающих, включая детей.
Проблема длится не первый год, но, как пишет телеграм-канал «Вечерние ведомости», приставы по-прежнему обходятся штрафами в отношении самого ОДО как юридического лица. Хотя учреждение является федеральным, то есть, по сути, просто происходит круговорот бюджетных средств.
Получается, что государство требует от граждан неукоснительного соблюдения законодательства, не учитывая обстоятельства, которые не дают им это сделать, а руководителям государственных учреждений все пока сходит с рук? Хотя, казалось бы, именно они должны подавать пример законопослушности.
Зато с частных собственников государство спрашивает со всей строгостью, не интересуясь вопросом, откуда те возьмут деньги и как будут «отбивать» вложения. Да, в Екатеринбурге или в Тюмени, где ОКН, как правило, располагаются в центре города, такая недвижимость является прибыльным активом. Но в малых городах, как и в случае, который мы подробно разобрали в этой статье, найти объектам коммерческое использование (да еще такое, чтобы прибыль покрывала расходы на десятки миллионов рублей), мягко говоря, затруднительно. И нынешняя политика в отношении ОКН, очень вероятно, приведет не к их спасению, а к утрате.
В России насчитывается около 200 тысяч объектов культурного наследия федерального и регионального значения. Если учесть, что многие из них находятся в частной собственности, то в ситуации, в какую угодила Нина Михайловна, могут оказаться тысячи людей: как руководители предприятий, так и простые собственники. А потому государству, вероятно, стоило бы разработать порядок действий, которые позволили бы восстановить эти дома, не перекладывая финансовое бремя на людей и не подводя их под статью. Пока же складывается впечатление, что на местах политика государства по охране культурного наследия сводится к тому, чтобы ответственность за судьбу национального достояния переложить на частных собственников, что приводит тех в безвыходное положение.
«МК-Урал» будет следить за развитием событий.
