– Олег Борисович, нам еще далеко до уровня обработки отходов европейскими странами?
– Четыре года назад я был на выставке в Германии IFAT-2018, посвященной экологии и переработке отходов, обошел все стенды, и знаете, ничего особого там не нашел. Есть ошибочное мнение, что в Европе всё хорошо, а у нас всё плохо. На самом деле там не намного лучше, чем у нас. Выделяется, может быть Япония, где хорошо развита вторичная переработка. В Европе развиты мусоросжигательные заводы – с точки зрения уменьшения объемов отходов – это хорошо, но количество вредных веществ остается прежним. Они задерживаются в фильтрах, которые потом также поступают на полигоны.
– Чьи технологии наиболее востребованы и есть ли наши отечественные наработки?
– Конечно, есть, и наши ничем не уступают зарубежным. С развитием цивилизации появляются новые технологии, но вопросы экологии в этом смысле стоят далеко не на первом месте. Еще пару веков назад мусор и нечистоты просто выбрасывались на улицу и в некоторых европейских городах пройти по улицам, не запачкавшись, можно было только на ходулях.
Сейчас ситуация в «развитых» странах внешне выглядит благополучно, но в принципе она не поменялась со времен древнего Рима: мусор просто стараются отвезти подальше от населенных пунктов. В результате проблема осталась, все острее проявляясь там, где раньше все было хорошо. Видимо, как и в прежние века, мы ждем какой-либо эпидемии чумы, чтобы изменить свое поведение относительно обращения с отходами.
При этом достаточно очевидно, что приход той или иной «чумы» при накоплении отходов, неминуем. Примеров масса. Взять тот же микропластик – его находят повсеместно, в почве, воде, даже во льдах Антарктиды, как следствие он попадает в живые организмы и в тело человека. Очевидно, что пластик вместе с другими вредными веществами попадает в окружающую среду прежде всего с мусорных полигонов, под влиянием перепадов температур, осадков и солнечной радиации.
Парадокс в том, что не перерабатываемый пластик, ТБО, нефтешламы, отработанные масла, отходы животноводства, ЦБК, иловый осадок сточных вод и другие субстанции, содержащие углеводороды и буквально отравляющие нашу жизнь, могут быть использованы в качестве энергоресурсов и приносить пользу вместо вреда.
В России есть технологии, позволяющие получать из всех этих отходов высококалорийный синтетический газ, который можно использовать как обычный природный газ для нагрева, работы ДВС или электрогенерации. Одной из них является термическая деструкция, которая в отличие от мусоросжигания производит в 300 раз меньше вредных выбросов, имеет меньшие размеры, может быть мобильной и производит ликвидный продукт – синтетический газ. В отличие от пиролиза этот газ получается высококалорийным. При использовании получаемой энергии для энергоемких производств весь проект становится высокорентабельным.
– В России практически всю нагрузка по ликвидации отходов государство сваливает на частный бизнес. Как вы считаете, должны ли власти оказывать бизнесу финансовую помощь в этом направлении?
– Думаю, прежде всего – законодательную. Необходимо с одной стороны создать условия, когда отправлять отходы на полигоны или накапливать их на предприятиях противоречило бы закону, а с другой – оказывать финансовую помощь тем, кто внедряет соответствующие технологии. Также необходимо создать условия, когда получаемый синтетический газ можно было бы также легко продать, как и природный. Это же касается электрогенерации. Существующие законы не предусматривают выработку собственной энергии. Здесь есть много возможностей. Например, на законодательном уровне можно обязать жителей многоквартирных домов использовать измельчители пищевых отходов, предоставляя на них субсидии. Это позволило бы уменьшить общее количество вывозимых ТБО, во многом улучшить санитарную обстановку в городах, значительно облегчило бы мусоросортировку, при этом образующийся иловый осадок сточных вод является одним из самых калорийных видов сырья для переработки в синтез-газ.
Что касается промышленных отходов, важно иметь дифференцированный, научно обоснованный подход. Так например, я не считаю правильным использование куриного помёта в качестве удобрения. Помет – это отравленная токсичная среда, и не более. И вам, жителям Екатеринбурга эта тема знакома по Среднеуральской птицефабрике, директора которой в прошлом году осудили за неправильную утилизацию помета. Тем более, что есть решение: полная переработка. И так во всем.
– Раз уж заговорили об Урале. У нас под Екатеринбургом – в окрестностях Первоуральска, Дегтярска, Полевского, северных городов скопились десятки тысяч тонн различных шлаков. Что с ними делать?
– Как я уже сказал, с каждым конкретным видом отходов необходимо разбираться отдельно. Например, отвалы грунта в Березовском, образованные от деятельности золотодобытчиков. Это гектары земель. Учитывая, что золото от пород отделяют с помощью цианида натрия, отвалы являются ядовитыми, их следует очищать и нейтрализовывать, чтобы цианиды не попали в источники питьевого водоснабжения. Эти шлаки копились десятилетиями. Конечно, у нас большая страна, но экологический предел может наступить быстрее, чем мы думаем, у нас нет другой страны и нет другой планеты. Недавно я был в Киргизии, где сложилась аналогичная ситуация на золотодобывающем предприятии Кумтор, на котором работала канадская корпорация. За все время работы этой компании в отвалах накапливались цианиды и теперь существует реальная опасность того, что они попадут в озеро Иссык-Куль, что приведет к экологической катастрофе.
Если мы хотим жить в чистой стране, нам уже сейчас следует исключать все процессы накопления вредных отходов, постепенно заменяя их полной переработкой.
