Рассмотрение дела по существу началось весной нынешнего года, хотя передано в суд было еще летом 2023 года. Согласно официальной версии, в 2013 году несколько заключенных, действуя по указаниям неустановленных следствием лиц, заставили Михаила Клока и его компаньона Дмитрия Чупракова отказаться от долей в уставном капитале ООО «База на Комсомольской». Данной организации принадлежал комплекс складских и торговых помещений по адресу: улица Комсомольская, 73. После банкротства компании недвижимость была выставлена на торги, по итогам которых ее приобрел нынешний собственник.
Эта база, как ранее рассказывал «МК-Урал» (читать здесь), уже фигурировала в другом уголовном деле, где сам Михаил Клок и Алексей Чепчугов проходили обвиняемыми. Следствие и суд установили, что Клок совместно с Чепчуговым мошенническим способом похитили базу у семьи Буцыриных еще в 2005 году. Однако в связи с истечением сроков давности в 2015 году уголовное дело в отношении Клока и Чепчугова было прекращено по ходатайству самих же подсудимых.
Стоит отметить, что господин Чепчугов, работавший юристом на ОАО «Виншампанкомбинат», подконтрольном Сергею Горшунову (о его личности и деятельности мы расскажем в данной статье чуть позже) был судим за хищение других объектов недвижимости, причем по тому же сценарию – с помощью поддельных доверенностей.
К тому времени как закрыли дело Клок вернул контроль над базой семье Буцыриных, переписав свою долю в компании, за которой числилась база, в качестве возмещения причиненного ущерба. Поэтому никто против закрытия дела не возражал.
Но прошло много лет, и теперь Михаил Клок настаивает, что стал жертвой вымогательства, совершенного группой лиц в особо крупном размере. Именно такое преступление вменяется четверым подсудимым: Артему Кириллову, Александру Коробкову, Алексею Протасову и Вячеславу Ващенко. Дело в отношении пятого фигуранта Георгия Ангельчева выделено в отдельное производство в связи с розыском. При этом никто из них никогда не являлся собственником ни ООО «База на Комсомольской», ни недвижимости, которая принадлежала данной компании.
Судья Татьяна Орлова, которой в 2023 году досталось уголовное дело, в процессе указала, что в такой редакции обвинения непонятно в чем заключается корыстный мотив подсудимых и приняла решение вернуть дело прокурору. Но данное постановление прокуратура обжаловала, и Свердловский областной суд вернул его в Верх-Исетский районный суд на новое рассмотрение в ином составе суда.
Громкие заявления следствия
Помимо уже вышеизложенных обстоятельств есть и другие моменты, которые кажутся довольно странными. Так, следствие посчитало, что одним из инструментов вымогательства была организация незаконного уголовного преследования Михаила Клока. Такие действия являются должностным преступлением. Возбуждалось ли дело на кого-то из следователей или оперативников по данным фактам? Судя по всему, нет.
Никто не отменял постановление Кировского районного суда о прекращении уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям за истечением сроков давности, в котором указана причастность Клока к хищению базы на Комсомольской, 73. Напомним, что господин Клок девять раз представал перед судом (начиная с конца 1980-х годов), в том числе – дважды после событий, которые сейчас изучает суд (читать здесь). Сначала его признали виновным в разбоях и грабежах. Именно в том приговоре Клок был назван «преступным авторитетом» и «организатором ОПГ». Затем его признали также виновным в организации покушения на убийство предпринимателя Александра Касьянова при помощи гранаты. Ни один из данных приговоров не отменен.
Также в прочитанном прокурором обвинительном заключении говорится о том, что после отчуждения долей Клока и Чупракова ООО «База на Комсомольской» было умышленно доведено до несостоятельности. Но ведь умышленное банкротство тоже является уголовно наказуемым действием, но информации о том, что в связи с несостоятельностью ООО «База на Комсомольской» возбуждалось дело, и что оно было доведено до суда, нет ни в обвинительном заключении, ни в открытом доступе. Примечательно также, что инициатором банкротства была администрация Екатеринбурга. Получается, что мэрия действовала в сговоре с таинственными лицами и группой заключенных ИК-2?
В материалах дела есть документы, подтверждающие, что имущество было приобретено на торгах для погашения долгов ООО «База на Комсомольской», признанного банкротом. Ни их результат, ни предшествовавшие действия конкурсного управляющего никто не признавал незаконными.
Напомним, что ранее судьба базы решалась в Арбитражном суде, который сейчас ведет дело о банкротстве Михаила Клока. Как сообщал «МК-Урал», заявление подал некто Андрей Медведев. Человек с теми же инициалами проходил подсудимым по одному уголовному делу о мошенничестве с адвокатом Никитой Кошаковым, который по интересному совпадению сейчас представляет Михаила Клока, как в уголовном деле, так и в банкротном.
Финансовый управляющий Вячеслав Проскурин в прошлом году потребовал признать передачу доли Клока в ООО «База на Комсомольской» семье Буцыриных недействительной и вернуть имущественный комплекс должнику. Однако суд выяснил, что у Медведева не было возможности одолжить Клоку ту сумму, якобы из-за невозврата которой тот был признан банкротом. Обращает на себя внимание также тот факт, что получение средств взаймы Клок пытался обосновать расходами на перелеты и лечение, но было это за полгода до того, как он отправился поправить здоровье в столицу.
Таким образом складывается впечатление, что уголовное дело – это новая попытка сделать то, чего не удалось добиться в гражданском порядке.
Тут помню, тут не помню
Потерпевший Михаил Клок в суд лично приезжать отказался, сославшись на длительное лечение, которое он проходит в Москве. В итоге его допрашивали по видеоконференцсвязи.
У человека, не знакомого с «трудовой» биографией Михаила Клока, во время допроса последнего могло поначалу сложиться впечатление, что тот в 2013 году попал в ИК-2 абсолютно случайно. Михаил Викторович эмоционально говорил, что «пистолет никогда в руках не держал», а дело о разбое в составе ОПГ, он назвал сфабрикованным, мотивируя это так:
«С моим большим носом разве бы я пошел на разбой? Меня же легко бы опознали!»
Впрочем, стоило Михаилу Клоку увлечься, как в его речи массово начали проскакивать слова, отнюдь не характерные для законопослушного гражданина: «зэки», «м……» (жаргонное название правоохранителей), «к…..» (слово, обозначающее копытных животных, которым в преступных кругах называют заключенных, сотрудничающих с администрацией), «ш…..» (заключенный, выполняющий «грязную» работу в камере за других), «красная хата». Кроме того, председательствующая и прокурор несколько раз прерывали потерпевшего с просьбой отвечать по существу, а не пускаться в выяснения отношений с подсудимыми.
Говоря же непосредственно о процессе вымогательства базы, Михаил Клок путался, какие роли были у каждого из подсудимых. Он называл главным ответственным за его «обработку» то одного человека, то другого. Подсудимого Александра Коробкова Клок, по его словам, не видел, но уверен в том, что именно тот был «мозговым центром» преступления. На вопрос, откуда ему это известно, Клок сослался на пятого фигуранта Георгия Ангельчева, дело в отношение которого выделено в отдельное производство в связи с розыском. Соответственно, сейчас ни подтвердить, ни опровергнуть он это не может.
В то же время Клок заявил, что не имеет претензий к подсудимому Алексею Протасову, так как тот, с его же слов, напротив, хотел за него заступиться.
Противоречия в словах Клока стали заметны даже государственному обвинителю, который огласил показания потерпевшего, данные на предварительном следствии. В них заслуживало также внимание упоминание Георгия Ангельчева. Отвечая на вопрос следователя о характере взаимоотношений с данным человеком, Михаил Клок назвал их «приятельскими». В суде же Клок то называл Ангельчева главным ответственным за издевательства над ним, то, по сути, выгораживал его.
Поводов желать преследования Алексея Протасова у Клока, вероятно, тоже нет. Как писало информационное агентство ЕАН, потерпевшего и подсудимого могли связывать рабочие отношения. Еще одну интересную историю, связанную с Клоком и Артемом Кирилловым, в 2018 году опубликовало издание «КП-Урал». Она касается нападения на арбитражного управляющего Дмитрия Зайцева, в связи с которым полиция разыскивала обоих.
Разумеется, Михаил Клок отрицал и факт хищения базы у Евгения Буцырина. Он утверждал, что приобрел имущественный комплекс за наличные средства, а инициатором сделки называл свою покойную супругу Валерию М. При этом в суде он заявлял, что лично привозил деньги (свои и неких инвесторов, имена которых называть отказался), но не знает, почему его супруга решила купить базу. А в озвученных показаниях все было наоборот: при заключении сделки Клок не присутствовал, но знал, что Евгений Буцырин сам вышел на его супругу и предложил ей приобрести базу.
Даже с учетом того, что прошло почти 20 лет, такую путаницу сложно списать на давность событий. Ведь приобретение крупного актива – событие неординарное, и маловероятно, что основные моменты сделки могли забыться.
По данным источников «МК-Урал», документов, подтверждающих передачу каких-либо денег Буцырину, нет. Это обстоятельство было установлено как в многочисленных гражданских процессах, так и в уголовном деле Клока и Чепчугова. К тому же, обращает на себя внимание то, что между уходом имущества от Буцыриных до создания ООО «База на Комсомольской» было несколько номинальных владельцев. Зачастую так делается, чтобы замести следы экономических преступлений. При этом многочисленные временные собственники заявляли следствию, что действительно были «номиналами», а за заключение сделок получали вознаграждение от Клока. Отметим также, что покойная супруга Клока Валерия М. была профессиональным юристом и представляла интересы промежуточных номинальных собственников. Выглядит сомнительным предположение, что как юрист она не знала, что факт передачи денег при совершении сделки должен быть задокументирован. Но этих документов, как мы уже сказали выше, нет.
Стоит также отметить, что большая часть показаний Михаила Клока касалась не базы, а процесса «выбивания» признательных показаний в совершенных им преступлениях. Это касается и уже упомянутых разбоев.
Еще интересней показания Дмитрия Чупракова. Он тоже много и эмоционально рассказывал о страданиях, перенесенных в ИК-2, и о действиях следователей, оперативников и сотрудников колонии, включая ее бывшего замначальника Михаила Белоусова. Вот только никого из фигурантов дела Дмитрий Чупраков не знает. Более того, в суде он сказал, что даже не знает, кто именно его бил.
«Штатный досудебщик»
Свидетели, которых к настоящему моменту успел допросить суд зачастую не могли сообщить важных сведений, ссылаясь на давность событий, а некоторые показания идут вразрез с позицией обвинения.
Так, бывший следователь Роман Романченко заявил, что именно Клок настаивал на том, чтобы к нему привели нотариуса. Более того, поначалу следователь не давал разрешение, но затем все-таки согласился. Нотариус Марина Ф. сообщила, что сделку дарения между Михаилом Клоком и Евгением Буцыриным, заверяла не она, а ее помощница Анна Терещенко, и у той не возникло сомнений в том, что сделка совершается добровольно.
Но больше всего сомнений в версии обвинения вызвали показания свидетеля Валерия Поварова, который проходил вместе с Клоком по делу о покушении на убийство предпринимателя Александра Касьянова. Его показания как человека, хорошо знакомого и с потерпевшим лично, и с обстановкой в ИК-2, по сути, полностью переворачивают представления о событиях.
Поваров не верит, что Клок мог подвергаться пыткам в колонии. По его словам, когда он сам попал в ИК-2, нынешний потерпевший «жил как в шоколаде», был «на короткой ноге с администрацией», а его дверь в камеру никогда не закрывалась.
«Когда мне говорят о том, что у Клока отобрали базу, я смеюсь, – сказал Валерий Поваров. – Он бы базу переписал в любом случае, так как ее по делу бы (о мошенничестве – Прим) все равно бы забрали».
Поваров также заявил, что «не думает, а знает», что в свое время Клок и Чепчугов похитили базу у Буцырина и даже имеет доказательства этого. При этом он отметил, что Клок был всего лишь номинальной фигурой. По его словам, действовал он в интересах Сергея Горшунова.
Напомним, что ранее в СМИ Михаил Клок назывался представителем ОПГ «Центр». А одной из ключевых фигур в ней считался человек по имени Сергей Горшунов. При этом в середине нулевых годов спецификой этого ОПГ считался рейдерский захват. В одних случаях могли использоваться мошеннические механизмы, а в других – прямое насилие в отношении собственников, членов их семей или простых работников. По имеющейся информации, ОПГ получила под контроль аналогичные объекты недвижимости в Орджоникидзевском и Чкаловском районах, в ходе чего собственники их родные и близкие получали телесные повреждения.
Также Поваров сообщил суду важную информацию, что Клок лично говорил ему, что добровольно переписал свою долю в бизнесе на Буцыриных. Тем самым, по словам свидетеля, Клок добивался прекращения уголовного дела.
Нелепыми кажутся Поварову и заявления Клока о фабрикации уголовных дел. По его мнению, именно Клок как никто другой обладал и до сих пор обладает связями в среде силовиков. Об этом свидетельствуют небольшие сроки, которые тот получал за особо тяжкие преступления.
«Он всегда был штатным досудебщиком Следственного комитета и прокуратуры, – сказал свидетель. – Покажите мне еще одного человека, у которого за девять лет три досудебных соглашения по особо тяжким преступлениям. Большинству людей и одного не утверждают!»
Действительно, как уже говорилось в прошлом материале, за разбои и грабежи в составе организованной преступной группы, Клок получил три года (при минимальной планке – восемь лет), а за организацию покушения на Касьянова – четыре года.
Третье соглашение касается дела об убийстве Александра Зубакина в 2000 году. Напомним, что Клока задержали по данному делу в 2022 году, но в итоге предъявили ему обвинение лишь в пособничестве. При этом на основании показаний Клока обвинение непосредственно в убийстве было предъявлено предпринимателю Насими Мамедову, но, присяжные заседатели уже дважды оправдали данного человека. При этом Валерий Поваров, который также был свидетелем по этому делу, утверждал, что Клок лично признавался, что сам убивал Зубакина и даже хвастался точными выстрелами.
По интересному совпадению, именно в 2022 году было активизировано дело о вымогательстве, где Клок проходит потерпевшим. Не связаны ли эти события между собой? Версия, что Клок взял на себя роль потерпевшего в обмен на смягчение предъявленного обвинения по делу об убийстве Зубакина, не выглядит невероятной.
Дело самого Михаила Клока в Кировском районном суде так и не сдвинулось с мертвой точки после проведения предварительного заседания. Официально – из-за болезни подсудимого. Но появляться в Екатеринбурге Михаилу Клоку, вероятно, не очень хочется и по другим причинам.
Предполагаемый заказчик убийства Дмитрий Дейч умер. Насими Мамедова уже дважды оправдали. Поэтому к Клоку, на чьих показаниях держится обвинение, у правоохранителей могут возникнуть вопросы.
Что касается дела о базе, то впереди – допрос оставшихся свидетелей обвинения, а затем защите подсудимых будет дана возможность представить доказательства их невиновности в вымогательстве. Поэтому, вероятно, скоро появится новая интересная информация.
«МК-Урал» будет продолжать следить за данным процессом
