– Ян Львович, редакция «МК-Урал» искренне поздравляет вас с почетным званием, заслуженно продолжающим список ваших личных достижений.
– Благодарю. Я очень рад, что мне вручили это звание. Но должен сказать, что в моем лице это почетное звание присвоено всей уральской кардиологической школе. И теперь можно говорить, что у нас на Урале, а не только в Москве, есть своя кардиологическая школа. Мы с коллегами поднимали наш кардиологический центр с основания и вопреки всему сделали этот уникальный центр лучшим в стране, в том числе с помощью наших научных исследований.
– Как зарождалась школа кардиологии на Урале?
– Уральская кардиология берет свое начало с имени Бориса Павловича Кушелевского, который был очень многогранной личностью. Этот человек заведовал кафедрой терапии в Уральской медицинской академии, возглавлял это направление научной медицины на Урале в годы Великой Отечественной войны и, кроме того, положил начало исследованиям в ревматологии и кардиологии. Под его руководством вышло немало монографий. Все мы, действующие на Урале кардиологи, считаемся учениками Б.П. Кушелевского.
В 1976 году он и другие ведущие ученые-кардиологи, в числе которых Евгений Чазов, Павел Лукомский, профессор из Литвы Зигмас Янушкевичус, получили первую государственную премию по медицине за разработку новых кардиологических программ. Благодаря их научным изысканиям были организованы кардиологические бригады скорой медицинской помощи, неотложные отделения терапии и кардиологии, палаты интенсивной терапии.
Сразу после Бориса Павловича Кушелевского научной кафедрой, которой он когда-то руководил в Уральской медакадемии, стал заведовать известный профессор, кардиолог Семен Барац. На сегодняшний день, вот уже более 15 лет, этой кафедрой руковожу я, и считаю себя полноценным продолжателем идей и научных достижений Бориса Павловича Кушелевского.
На сегодняшний день под моим руководством защищено 7 докторских и 23 кандидатских диссертации. Все эти работы затрагивают достаточно обширный круг вопросов. Кроме того, сегодня опубликовано более 350 моих печатных работ, и эта цифра приближается к 400. В этом контексте можно упомянуть написанные мной четыре монографии, которые касаются основных и наиболее важных теоретических направлений в кардиологии. По многим из них продолжаются научные разработки.
Таким образом, за период, что я возглавляю научную кафедру, нам удалось сконцентрировать многочисленные научные исследования, которые проводились как на кафедре, так и в кардиологическом центре, и сегодня внедрены в практическое здравоохранение.
– Какие научные исследования ведутся специалистами уральской кардиологической школы?
– Вообще, исследования связаны с разными направлениями, от профилактики до реабилитационных программ. Это относится и к острым периодам заболевания, таким как инфаркт миокарда и острый коронарный синдром и др. Мы разработали, сначала теоретически, затем практически, программы, связанные с профилактикой, реабилитацией пациента. Первыми в стране мы открыли понятие биофизических методов исследования при остром инфаркте миокарда, создали паспорт нашего пациента, биофизический атлас.
– Что представляют собой биофизические методы?
– Мы привыкли, что для оценки состояния организма необходимо брать общий или биохимический анализы крови. Но оказывается, что на более раннем этапе можно отследить структурные изменения в крови. Они относятся к биофизическим изменениям, которые можно зафиксировать с помощью специальных методов (например, структурная рефрактометрия, поляризационная микроскопия). Таким образом, мы показали, что изменения структуры водородных связей в сыворотке крови лежат в основе влияния тех или иных методов лечения на организм. Например, лазерное излучение крови хорошо помогает одному пациенту, а у другого лечебный эффект отсутствует. Разработанный нами метод исследования позволяет определять индивидуальную чувствительность пациента на медикаментозную или немедикаментозную (например, лазерную) терапию и осуществлять индивидуальный подбор доз. При этом мы получаем возможность дополнительно контролировать эффективность тех или иных лечебных и диагностических мероприятий. Отмечу, что именно уральская кардиологическая школа получила патенты на эти методы и высокие оценки не только в нашей стране, но и за рубежом.
Практическая же реализация наших разработок связана, прежде всего, с организационными процессами. К ним относится и организация лечения больных с острым инфарктом миокарда, и создание программ по профилактическим мероприятиям. Например, коронарный паспорт жителя Свердловской области. Сейчас ведется активная работа над программой реабилитационных мероприятий. Потому что мы, как никто другой, понимаем, что если активно не реабилитировать наших пациентов, то они будут поступать вновь и вновь в стационары, а в итоге будут погибать. Поэтому, на мой взгляд, необходимо вкладывать средства в реабилитационные комплексы. Туда человек сможет обращаться ежедневно, для консультации с врачом-кардиологом, посещения фитнес-зала или плавательного бассейна (а не просто один раз съездить в санаторий и считать себя здоровым).
А врачи смогут успешно принимать собственные кардиологические реабилитационные меры. Этот проект, который мы уже разработали и будем реализовывать в скором времени, сегодня можно отнести к понятию «ноу-хау», т.е. только мы знаем, как это сделать, чтобы получить максимальный эффект.
– Каковы практические показатели работы уральской научной школы?
– Научно-образовательная база Уральского института кардиологии сегодня – это достаточно мощный конгломерат. В год у нас проходят лечение 5500 пациентов. Из них 2000 больных (40% свердловчан – это хороший показатель для региона) получают высокотехнологичную медицинскую помощь. Так, некоторым мы ставим стенды в коронарные сосуды, в том числе саморастворяющиеся стенды, о которых никто еще не слышал. Наши кардиохирурги проводят абляцию легочных вен, впервые используя при этом самое прогрессивное оборудование, и пр.
Вот сегодняшний пример. Поступила 79-летняя пенсионерка. После проведенной коронарографии выяснилось, что у нее поражены четыре сосуда. Соответственно, мы ей поставили четыре стенда с лекарственным покрытием стоимостью 2500-3000 долларов каждый. Таким образом, чтобы человек выжил, за одну манипуляцию благодаря региональным и федеральным властям стало возможно провести операцию за 12000 долларов, не говоря уже о дальнейшем курсе лечения. Это однозначно высокий результат.
В этом отношении важно отметить, что для собственной модернизации кардиологический центр в Екатеринбурге, в отличие от других регионов, никогда не получал поддержку на федеральном уровне, а использовал свои материальные ресурсы. Ни одна клиника Европы и США не может похвастаться таким высоким результатом – практически каждый пациент, который поступает к нам, получает высокотехнологичное лечение!
Мне очень приятно, что разработанная нами программа по созданию в Екатеринбурге «Города сердца» поддержана губернатором Евгением Куйвашевым.
Я убежден, когда мы воплотим этот проект в жизнь, нам удастся снизить смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. К слову, на съезде кардиологов в конце прошлого года УрФО отметили как ведущий округ по показателю снижения смертности. Кроме того, уже сегодня пациенты Уральского кардиологического центра, которых мы вылечили, признаются: «Как здорово, что у нас есть такой центр! Мы молимся на Габинского, пусть ему удастся воплотить в жизнь все свои замыслы». Согласитесь, это дорогого стоит!
– Расскажите о дальнейших планах развития уральской кардиологической науки.
– Все практические достижения также входят в понятие уральской кардиологической школы, потому что мы впервые это делаем в нашем регионе. Здесь следует сказать о реабилитационном центре, который мы будем строить по проекту «Город сердца» в уральской столице. При нем будет создан научно-образовательный центр, который позволит дорабатывать или самим изучать теоретические разработки, в том числе такие, которые еще не проводятся в нашей стране и за границей. Результаты таких исследований уже будут носить бренд уральской кардиологической школы, и этот знак должен непременно соответствовать высоким требованиям, которые предъявляются к современной кардиологической науке. Благодаря этому нам не придется выкупать дорогостоящие аппараты и препараты за рубежом, а пользоваться собственными разработками. Плюс к тому люди будут оставаться и разрабатывать свои идеи на родине, а не выезжать для этого в другие страны.
Кроме того, во избежание «утечки кадров», на мой взгляд, необходимо развивать такое направление, как поощрение талантов. Сегодня человека за его заслуги мы можем наградить грамотой, объявить ему благодарность, но материально он почти ничего не ощущает. Скажем, за рубежом талантливым исследователям предоставляют квартиры и прочее. Надеюсь, что и в России мы придем к уровню более ощутимой материальной поддержки одаренных людей. Именно так надо жить, основываясь на талантливых идеях и технологиях.
